В качестве компромисса прислоняюсь к белой скальной стенке.
Да, мы идем не просто так, по какой-то рандомной горизонтальной тропинке; мы идем вверх, вверх, все время вверх, по крутым колдобистым тропам, где мелкий гравий осыпается под нашими ногами — то еще удовольствие. Выстроились гуськом: маршрут ничего иного не позволяет. Я, как самый физически слабый, следом за ведущим Вергаасом (не знал, но, оказывается, так положено: впереди шагает самый опытный ходок, который держит правильный ритм, поэтому слабейшему следовать за ним проще), потом Нирс Раал, потом наши дамы — Миа и Бриа, замыкающим идет Нор-Е. Мийгран отказалась, заявив, что она слишком стара для подобных забав.
Нирс Раал откидывает прозрачное забрало шлема, открывая слегка осунувшееся от усталости лицо. По нему, конечно, сложно понять — он и так все время синий — но за прошедшие месяцы я вроде наловчился читать физиогномику и у него, и у остальной своей команды.
Приободряюсь: не одному мне этот подъем дается тяжело! Как мало нужно человеку для счастья. Всего лишь не осознавать себя последним слабосильным нердом.
Впрочем, я знаю, что моя интровертность и сидячий образ жизни тут не при чем… тем более, что и остались от них одни воспоминания: теперь я все время ношусь по станции, как кролик из рекламы батареек, общаясь со всеми, кто не успел от меня сбежать. Просто сугирру намного атлетичнее людей. Верг, конечно, сделал скидку на мою немощь, но все равно угнаться за ним тяжело. Как и за талесианками. Последнее меня сперва напрягало, потом я сказал себе не быть дремучим идиотом. Ну да, выглядят они, как земные женщины (во всяком случае, Миа), ну да, одна из них твоя девушка. Дальше-то что? Быть инопланетянками они от этого не перестают.
А вот Превосходные по своим физическим данным не сильно опережают людей. То есть опережают, но в основном за счет генетического планирования, которое позволяет выжать максимум из природных данных. Но это касается в основном элитных линий, к которым Нирс не принадлежит.
— Где они могут прятаться? — спрашивает Нирс, и даже по тону слышно, что ему ненамного лучше, чем мне.
— Главное, чтобы сверху не зашли, — отвечает Верг.
— Сафектийцы? — хмыкает Бриа. — Просто не успеют. Им идти меньше, чем нам, но тропинка круче. А они до сих пор еще от ворот и на пару километров не отошли! Ползут в темпе улитки. Хлипкий народец.
Говоря так, она смотрит на свой тактический экран. По правилам на группу полагается два таких; мне очень хотелось наложить на один лапу, но на командном совете было решено, что один должен быть у Вергааса, другой — у Бриа. У нее нет боевого опыта, зато она прекрасно владеет логикой и отличный тактик. Юристу иначе нельзя.
Эх, а у меня, как всегда, никаких особых достоинств. Зато я упорный.
— Угу, — говорит Миа. — Я же говорила, что нам при жеребьевке повезло. А вы не верили!
Она свежа, словно только что встала с дивана после просмотра серии «Любви и ответственности», и даже ее форма запылилась слабее, чем моя, хотя этого быть не может. Любуюсь, несмотря на усталость.
Вообще есть в этом что-то невыразимо новое и прекрасное: любоваться красивой женщиной не просто так, а знать, что это твоя женщина. Неописуемое чувство.
— Ну допустим, — Вергаас запрокидывает голову, как будто надеется разглядеть перевал, до которого мы сейчас топаем. Гиблое дело. Всего несколько часов ходьбы по горам, а я уже знаю, что вверху всегда видишь что-то вроде перевала — на самом деле просто часть склона. — Но знаете, народ, мой опыт говорить, что иногда даже от сущих хлюпиков приходится ожидать невозможного…
Между прочим, весьма оптимистичная идея! Это я вам как сущий хлюпик говорю.
— Продолжаем движение, — говорит Вергаас, и снова берет в руки винтовку, которую повесил было на спину.
Ну, я называю эту штуку винтовкой, хотя понятное дело, никакой винтовой нарезки у нее в дуле нет. Она стреляет сгустками света, причем попадать в жизненно важный орган не обязательно, достаточно по касательной задеть.
Сжимаю зубы, чтобы не вырвался стон, и отрываюсь от спасительной стенки.
— Ты как, кэп? — с заботой в голосе спрашивает Миа.
В служебных обстоятельствах она со мной на «вы» и «капитан», в неслужебных — на «ты» и «Андрей», иногда «Андрюша». Она где-то вычитала, что это уменьшительно-ласкательное от «Андрея», и ужасно гордилась, когда употребила первый раз. Язык не повернулся сказать, что мне такая форма ужасно не нравится.
Сейчас у нас не служба, но и не сказать, что совсем официальная обстановка, вот и нашли такой компромисс. Тем более, что с Вергаасом и Нор-Е мы уже давно на «ты», только с Мийгран и Бриа держим дистанцию. С Бриа — потому что у нее характер такой, все должно быть по полочкам. А с Мийгран, потому что дистанция позволяет хоть немного купировать ее не всегда (почти никогда не) уместный флирт.
— Нормально, — отвечаю я, хотя хочется больше всего заорать «нет, ненормально, нафиг всю эту затею». А что делать? Ноблесс оближ и все такое.
— А вот твой индикатор говорит, что нет, — бесцеремонно замечает Бриа, постучав себя по виску.
— Больше ему верь, — бормочу я.
И думаю, что я все-таки дурак. Профессиональный гейм-тестер, блин! А включить индикацию не судьба, да?
Тоже стучу себя по виску: этот жест заложен в программу. Тут же надо всеми в нашей партии появляются полоски выносливости/здоровья, очки силы и сведения о вооружении (для целей этой игры оно у всех абсолютно одинаковое). Информацию о себе я могу получить, поглядев на свои руки. Данные что ни на есть объективные: система постоянно измеряет наш пульс, кровяное давление, еще какие-то параметры, и все это преобразует в цифры.
(Между прочем, ужасно странно себя чувствую, играя в компьютерную игру на основе реальных данных внутри реальности, которая когда-то была для меня компьютерной игрой!)
Осмыслив то, что мне рассказали индикаторы, вынужден с крайней неохотой признать себя лузером. У меня хитов осталось меньше всех. Притом вырубили меня не какие-то финальные боссы (их тут и не было… вообще никаких противников), а просто жара да крутой подъем. Стыдно рассказать кому.
Ну что ж, каким бы я лузером ни был, а все равно пора топать за Вергаасом. Ноги в руки — и шагай…
Белая тропинка опять тянется вверх. Странная штука — горы! Вроде бы не такой крутой подъем перед тобой, переставлять ноги по нему особого труда не составляет.
Однако на самом деле очень скоро начинаешь понимать, что перед тобой какой-то хитрый оптический обман, и на самом деле ты топаешь вверх по практически отвесной стене — при том, что каждая твоя нога не меньше тонны.
— Как ты, кэп? — спрашивает Вергаас, оборачиваясь.
— Как абсуррах под полной луной, — ворчу я. — Вперед гляди, как бы сафектийцы нас не обогнали.
— Не учи ученого, — беззлобно отзывается наш командир службы безопасности. — Но Миа права, они, должно быть…
