Уэйнрайт отыскал пьющего уголовника, известного ему только как «Вик», который готов был пойти на риск за денежное вознаграждение. У них уже состоялось тайное свидание, обставленное с тщательно разработанными предосторожностями. Намечалось ещё одно.
Уэйнрайт от души надеялся посадить изготовителей фальшивых кредитных карточек на скамью подсудимых, как он это сделал с Майлзом Истином.
* * *
На следующей неделе, когда Истин ещё раз предстал перед судьей Андервудом – на этот раз для приговора, Нолан Уэйнрайт был единственным представителем «Ферст меркантайл Америкен» в суде.
Подсудимый по указанию судебного клерка уже стоял перед присяжными, а судья, не торопясь, ещё раскладывал бумаги – он отобрал несколько документов и положил их перед собой, затем холодно посмотрел на Истина.
– Вы хотите что-нибудь сказать?
– Нет, ваша честь. – Голос был еле слышен.
– Я получил донесение от инспектора, осуществляющего надзор за условно осужденными. – Судья Андервуд замолчал и пробежал глазами одну из бумаг. – Похоже, вы сумели убедить его в том, что искренне раскаиваетесь в содеянных преступлениях, в которых вас признали виновным. – Судья произнес слова «искренне раскаиваетесь», как бы держа их между большим и указательным пальцами и давая четко понять, что он не столь наивен, чтобы разделить это мнение.
Он продолжал:
– Так или иначе раскаяние, искреннее или нет, не только запоздало, но и не может перечеркнуть вашей порочной, мерзкой попытки переложить ответственность за преступление на невинного и ничего не подозревающего человека – молодую женщину, за которую вы, как служащий банка, несли ответственность и которая доверяла вам как старшему по должности. Из улик явствует, что вы продолжали бы держаться такого же курса, даже попытались бы подвести свою жертву под обвинение и упрятать вместо себя за решетку.
Со своего места в зале Нолану Уэйнрайту видно было, как сильно покраснел Истин.
Судья Андервуд вновь обратился к своим бумагам, затем глаза его снова впились в подсудимого.
– До сих пор я говорил о том, что расцениваю это как самое низкое из совершенных вами злодеяний. Помимо этого, существует основное обвинение – нарушение вами как служащим банка доверия не в одном, а в пяти отдельных случаях, разделенных большими промежутками времени. Случись такое однажды, это можно было бы счесть необдуманным поступком. Но объяснить этим пять тщательно спланированных краж, выполненных с извращенной блистательностью, нельзя. Банк как коммерческое предприятие имеет право ожидать честности от тех, кого он наделяет – как были наделены вы – исключительным доверием. Но банк это больше чем просто коммерческий институт. Это место, пользующееся доверием у общества, и поэтому общество имеет право на защиту от тех, кто использует во зло это доверие – таких личностей, как вы.
Судья перевел взгляд на молодого адвоката, исправно сидевшего подле своего клиента. Теперь тон судьи стал более резким и формальным.
– Будь это ординарный случай, я согласился бы, учитывая отсутствие предыдущих судимостей, на условный срок, как того красноречиво требовал адвокат. Но это не ординарный случай. Это случай исключительный по перечисленным мною причинам. Поэтому, Истин, вы отправитесь в тюрьму, где у вас будет время поразмыслить над действиями, которые вас туда привели. Решением суда вы лишаетесь свободы на срок в два года.
Судебный клерк кивнул, и подошел тюремщик.
* * *
Через несколько минут после вынесения приговора в небольшой запертой и охраняемой комнате за судебным залом, одной из нескольких предназначенных для общения заключенных с их адвокатами, произошла короткая беседа.
– Первое, что нужно помнить, – сказал молодой адвокат Майлзу Истину; – двухлетний срок заключения вовсе не означает, что вы просидите два года. После того как пройдет треть срока, вас можно будет взять на поруки. А это меньше чем через год.
Майлз Истин, отупевший от горя и чувства нереальности, уныло кивал головой.
– Вы, конечно, можете подать апелляцию, причем вам не обязательно принимать решение об этом сейчас. Но откровенно говоря, я не советую. Во-первых, я не думаю, что вас выпустят в ходе рассмотрения апелляции. Во-вторых, поскольку вы признаны виновным, оснований для апелляции очень мало. А кроме этого, пока апелляцию рассмотрят, вы уже отсидите свой срок.
– Игра окончена. Никаких апелляций.
– В любом случае я буду в вашем распоряжении, если вы вдруг передумаете. И пока не забыл: мне жаль, что все так обернулось.
Истин отреагировал горькой усмешкой:
– Мне тоже.
– Конечно, вляпались мы с вашим признанием. Без него я сомневаюсь, чтобы обвинение смогло найти доказательства – по крайней мере кражи шести тысяч долларов, что больше всего подействовало на судью. Я понимаю, конечно, почему вы подписали второе признание – то, которое получило у вас ФБР: вы думали, главное – это первый документ, так что ещё одно признание ни на что уже не повлияет. А вот ведь повлияло. Боюсь, что этот охранник, Уэйнрайт, обвел вас вокруг пальца.
Заключенный кивнул:
– Да, теперь я понимаю.
Адвокат взглянул на часы:
– Ну, мне пора идти. У меня сегодня вечером серьезное свидание. Знаете, как это бывает.
Тюремщик выпустил его.
А на следующий день Майлза Истина перевели в федеральную тюрьму за пределами штата.
* * *
В банке «Ферст меркантайл Америкен», когда весть об аресте Майлза Истина облетела тех, кто его знал, одни пожалели его, другие считали, что он получил по заслугам. И все единогласно решили: больше о Майлзе Истине в банке уже не услышат.
Только время покажет, насколько ошибочно было это предположение.
Часть вторая
Глава 1
Подобно пузырьку воздуха, всплывающему на поверхность со дна водоема, первые признаки беды появились в середине января. Это была заметка, напечатанная в колонке хроники «Ухом к земле» воскресного выпуска городской газеты. Репортер писал:
«…По городу ходят слухи о значительном сокращении строительства в районе Форум-Ист. Это значит, что очень большой строительный проект столкнулся с нехваткой денег. Кто только с этим сегодня не сталкивается?..»
* * *
Алекс Вандерворт ничего не знал о заметке, до того как утром в понедельник секретарша не положила газету ему на стол вместе с прочими бумагами, обведя заметку красным.
Весь день в понедельник Эдвина Д'Орси звонила, чтобы узнать, читал ли Алекс про слухи и знает ли он, что за этим стоит. В волнении Эдвины не было ничего удивительного. С самого начала программы «Форум-Ист» на подвластное ей отделение банка в центре города легла ответственность за выдачу строительных кредитов, было взято много залогов и потрачено немало бумаги. К этому моменту проект представлял собой важную часть деятельности банка, – Если в этом есть хоть что-то, – настаивала Эдвина, – я хочу, чтобы мне об этом сказали.
