Заявление «ФМА» было шоком и для Марго. Алекс, она была уверена, противился в банке любым предложениям о сокращении, но совершенно очевидно, что его обошли. Поэтому она с ним по этому поводу ещё не разговаривала. Вдобавок чем меньше Алекс будет знать о зреющих у неё планах, тем будет лучше для них обоих.
– С моей точки зрения, – произнес ещё один член комитета. Сет Оринда, – как бы мы ни поступили, законно или нет, выдавить деньги из этих банков невозможно. В том случае, конечно, если они вознамерились захлопнуть свои кошельки.
Сет Оринда был темнокожим школьным преподавателем, уже въехавшим в Форум-Ист. Но у него было развито чувство гражданского долга, и его волновала судьба тысяч других, все ещё безнадежно ожидавших своей очереди. Марго во многом рассчитывала на его постоянство и помощь.
– Не будь так уверен, Сет, – сказала она. – У банков есть слабые места. Воткни гарпун в нежное местечко, и начнутся чудеса.
– Какой гарпун? – поинтересовался Оринда. – Демонстрация? Сидячая забастовка?
– Нет. – ответила Марго. – Забудь об этом. Это все старье. Обыкновенные демонстрации больше никого не впечатляют. Раздражают – и только, ими ничего не достигнешь.
Она внимательно изучала людей, сидевших перед ней в этой тесной, переполненной, шумной, прокуренной комнате. Их было около десятка – как белых, так и черных. Кто-то с опаской устроился на шатких стульях и коробках, остальные – на полу.
– Слушайте меня все внимательно. Как я сказала, нам надо что-то предпринять, и существует один способ, который, я думаю, сработает.
– Мисс Брэкен. – Из дальнего угла комнаты поднялась маленькая фигурка. Это была Хуанита Нуньес, с которой Марго поздоровалась.
– Да, миссис Нуньес?
– Я хочу помочь. Но знаете, мне кажется, поскольку я работаю в банке «ФМА», мне не надо слышать то, что вы будете всем говорить…
– В самом деле не надо, – с благодарностью сказала Марго, – мне следовало подумать об этом, вместо того чтобы ставить вас в неудобное положение.
Комната наполнилась возгласами одобрения. А Хуанита направилась к двери.
– То, что ты здесь слышала, – сказал Дикон Ефрат, – это тоже секрет, верно?
Хуанита кивнула, а Марго быстро вставила:
– Мы все можем доверять миссис Нуньес. Надеюсь, её работодатели столь же деликатны, как и она.
Когда собравшиеся поутихомирились, Марго встала. Поза её говорила сама за себя: руки на тонкой талии, локти агрессивно выдвинуты. Она отбросила длинные каштановые волосы назад – привычный жест перед каким-либо действием вроде поднятия занавеса. По мере того как она говорила, интерес возрастал, кто-то начал улыбаться. В какой-то момент Сет Оринда хмыкнул. А под конец Дикон Ефрат и остальные уже широко улыбались.
– Ну и ну! – произнес Дикон.
– Чертовски умно, – вставил кто-то.
– Чтобы все заработало, нам понадобится много народу, – напомнила им Марго, – для начала по крайней мере тысяча, а затем и больше.
– Надолго они нам понадобятся? – поинтересовался кто-то.
– Будем рассчитывать на неделю. Банковскую неделю, то есть на пять дней. Если это не сработает, придется пойти дальше и расширить наши действия. Хотя, откровенно говоря, я не думаю, что это понадобится. Еще одно: с каждым участником надо серьезно поговорить.
– Я помогу с этим, – вызвался Сет Оринда. И тут же целый хор голосов подхватил:
– И я тоже.
Голос Дикона Ефрата перекрыл всех остальных:
– У меня есть время. И я, черт побери, истрачу его с толком: отпрошусь с работы на неделю и затащу в это дело остальных.
– Отлично! – произнесла Марго. И решительно продолжала:
– Нужно выработать план действий. К завтрашнему вечеру я его подготовлю. Вы же все должны прямо сейчас заняться сбором людей и помните: очень важно, чтобы все было в тайне.
Через полчаса собрание закончилось – члены комитета были настроены куда веселее и оптимистичнее, чем когда они собрались.
По просьбе Марго Сет Оринда остался. Она сказала ему:
– Сет, мне особенно нужна ваша помощь.
– Вы же знаете, что, если это в моих силах, я помогу, мисс Брэкен.
– Когда что-то начинается, – сказала Марго, – я, как правило, впереди. Вы это знаете.
– Конечно, знаю. – Лицо школьного учителя озарилось улыбкой.
– На этот раз я хочу находиться вне поля зрения. Я не хочу также, чтобы мое имя звучало в газетах, на телевидении и по радио. Если это случится, два моих больших друга – те, о ком я упоминала, говоря о банке, – могут оказаться в сложном положении. Я хотела бы предотвратить это.
Оринда кивнул в знак понимания:
– Пока я не вижу большой проблемы.
– Собственно, я прошу о том, – настаивала Марго, – чтобы вы и остальные прикрыли меня. Само собой, я буду находиться за кулисами. И если понадобится, можете звонить мне, хотя я надеюсь, что этого не случится.
– Это смешно, – сказал Сет Оринда. – Как мы можем вам звонить, если никто не знает вашего имени?
* * *
В субботу вечером, через два дня после собрания Ассоциации арендаторов Форум-Ист, Марго и Алекс были приглашены на небольшую вечеринку к друзьям, а затем отправились домой к Марго. Квартира Марго находилась в менее фешенебельном районе города, чем элегантные апартаменты Алекса, и она была меньше, но Марго со вкусом обставила её старинными вещами, которые годами приобретала по умеренным ценам. Алексу нравилось здесь бывать.
Квартира разительно отличалась от юридической конторы Марго.
– Я скучал по тебе, Брэкен, – сказал Алекс. Прошло полторы недели, с тех пор как они были вместе, – все из-за несовпадавшего расписания.
– Мы наверстаем упущенные дни, – ответила Марго.
Алекс молчал.
– Знаешь, – сказал наконец он, – я весь вечер ожидал, что ты начнешь меня поджаривать из-за «Форум-Ист». А ты и слова не сказала.
– Почему я должна тебя поджаривать, дорогой? – с невинным видом спросила она. – Сокращение банковских субсидий была не твоя идея. – Ее невысокий лоб нахмурился. – Или твоя?
– Ты прекрасно знаешь, что не моя.
– Конечно, я знала. И была в равной степени уверена, что ты выступал против.
– Да, я выступал против. – И с грустью добавил:
– Хотя толку от этого было немного.
– Ты сделал все возможное, большего от человека и требовать нельзя.
Алекс посмотрел на неё с подозрением:
– Это на тебя не похоже.
– В каком смысле?
– Ты же боец. И за это я тебя люблю. Ты не сдаешься. Спокойно не смиряешься с поражением.
