— Хватит играть с едой, — потянула она его из комнаты. — Я хочу сыграть в нечто другое.
Серж последовал за ней покорно, но когда они оказались в темном коридоре, прижал ее к стенке и поцеловал. Это было головокружительно. Им всем необходимо было расслабиться, она чувствовала в нем ту же скрытую ярость и отчаяние, что и в себе. Он все это время тоже думал, что они обречены, но никак не выдавал себя. Но сейчас, в его яростном напоре, Итсаску осознала всю глубину его страха перед будущим. И подчинилась с радостью, вступила в борьбу, они ворвались в свою спальню подобно торнадо, разбросали одежду, дрались, пытаясь пересилить один другого в порыве страсти, пока наконец, обессиленные войной, где нет победителей и побежденных, не уснули, тесно переплетясь друг с другом.
Папа римский вышел из их спальни, просочившись сквозь дверь. У него сегодня был просто праздник, обе пары дали потрясающее представление. Жаль, мавр не добился взаимности у ангела, а то было бы тоже интересно посмотреть. В комнату девушек он не пошел: там сидел в темноте демон и охранял их сон. Призрак долго слонялся по особняку, не в силах успокоиться. Что-то тревожило его душу на этой земле. С того момента, как он сошел с трапа, беспокойство не давало ему покоя. В рассеянности он подошел к окну и обомлел: на улице под фонарем стоял демон с красными глазами, папа римский невольно перекрестился. Страшенный, как само зло: весь покрыт волосами, куриные лапки вместо ног, глаза красные, клыки выпирают из нижней челюсти. А вокруг него вся улица заполнена призраками. Родриго Борджиа аж передернулся от ужаса: если такие твари поджаривают его современников в котлах с кипящим маслом, быть призраком не самое тяжелое наказание. Небеса даже оказались милостивы к нему. Но за говорящую с призраками все-таки страшно. Настя не выдержит и минуты среди такого количества призраков. А они все стояли безмолвно, глядя на окна особняка. И кого тут только не было. Надо предупредить ее завтра же утром. Ей нельзя выходить на улицу.
Но к утру призраки рассеялись. Ребята после завтрака ждали московских агентов на совещание перед премьерой. Настя нашла в библиотеке графа книгу по демонологии и пыталась разобраться в сложной иерархии, но потом нетерпеливо захлопнула ее и положила на стол. Падшие ангелы были главными, это она знала и так. Боги вроде Локи были демонами пониже, но тоже вполне сильными и могущественными. Суккубы и инкубы в основном питались сексуальной энергией людей. Демоны вроде Азазелло были созданиями темными, но не порождениями Люцифера, а, как и мелкие божки, появлялись словно сами по себе, возможно являясь плодом темной стороны природы.
Старая Мать вполне могла сотворить их назло своей второй половине, Отцу, как понимала Настя. Видимо, они создавали этот мир вместе, но потом случился конфликт. И сначала все поклонялись природе, то есть Матери, а потом произошел переход на Бога Отца. Но Старой Матери явно не хочется разрушать этот мир. Она выбрала Настю. Наделила ее силой, зная, что Настя не сможет обладать ею вечно, потому что уязвима и хрупка. Получается, что ее руками Старая Мать пытается вытащить из огня жареные каштаны. А потом что?
Настя обхватила себя за плечи руками. Но тогда как понимать подачу с кулоном от Рафаэля? Получается, бог тоже в игре? И она одновременно является пешкой и для демона, и для Матери, и для бога? Все стараются перехватить ее и сделать ход, даже Михаил. Даже Азазелло. В чем ее сила?
Она обхватила кулон крепче, задумчиво грызла цепочку, прокручивая в голове возможные ходы всех сторон. Но в том-то и проблема, что она всего лишь смертная, всего лишь девушка, куда ей до разборок демонов и богов. И все же… Дело в ней.
— Настя. — Лика вошла в библиотеку, неслышно ступая каблучками по пушистому ковру. Ангел переобулась с утра в туфли-лодочки и надела простое, но элегантное серое платье. — Граф просит всех собраться в столовой.
Первой, кого увидела Настя, была пышная молодая женщина со здоровым румянцем на щеках и толстой косой. Настоящая русская красавица. И имя у нее было подходящее.
— Дуняша, — представилась она, — а это два моих остолопа.
Она показала на мальчиков 12 лет, один был азиатской внешности, а другой совершенно черный, с мелким бесом вьющихся волос.
— Они близнецы, — пояснила Дуняша.
Настя удивленно распахнула глаза.
Дуняша захохотала.
— Ой, ты, должно быть, не в курсе… Мальчики! — строго крикнула она на детей.
«Близнецы» одновременно закрыли ладонями лица, а когда убрали руки, на Настю смотрели два одинаковых рыжих мальчугана с синими глазами и золотистыми веснушками на щеках.
— Как? — только и смогла выговорить Настя.
— О… — Дуняша покраснела. — Дело в том, что они метаморфы. Могут менять внешность без грима и париков. Просто сами по себе.
— А копировать тоже? — Настя спросила Дуняшу, но близнецы ответили ей так же молчаливо: поднесли руки к лицу, а когда убрали, то на Настю смотрели две ее копии. Они даже стали выше.
— Интересный вариант, — усмехнулся граф Виттури, подмигнув Насте.
— Ладно, хватит паясничать, — прервала близнецов мать. — Я в местном агентстве руководитель, работаю в Ленинке, я архиватор.
— Архиватор значит, что она способна вызывать нужную книгу, — пояснил Цезарь.
— В основном, конечно, книги летают по библиотеке по ночам и в случаях нужд агентства, — хохотнула Дуняша. — А это мой муж.
Она показала на высокого широкоплечего мужчину с короткой стрижкой, тот был выше графа Виттури и Локи. Когда он шагнул к Насте, той почудилось, что пол дрогнул. Богатырь был рыжим, с синими глазами и очень каким-то домашним, что ли.
— Толя, — пророкотал он и протянул Насте огромную пятерню.
Она испуганно посмотрела на руку: он ее раздавит, даже если слегка пожмет.
— Не бойся, — пробурчал Толя, — не обижу.
Он пожал ей руку действительно бережно.
— Настя, должен предупредить тебя, что Толя — громовержец. — Цезарь улыбнулся так, как только он один умел: оставаясь абсолютно серьезным. — На случай, если он начнет метать громы и молнии.
Серж присвистнул.
— Теперь понятно, почему близнецы такие одаренные, оба родителя агенты.
— У нас еще работают Марина, Карл и Клара. Но они сейчас приглядывают за объектом, — пояснила Дуняша. — А мы с вами пойдем в театр.
— Честно говоря, — продолжала Дуняша за обедом, — мы все рады, что расследование привело вас в Москву, господин граф, ведь последнее стоящее дело, которое мы раскрыли, было три года назад.
— Что за дело? — поинтересовалась Итсаску.
Дуняша покраснела.
— Вампир-маньяк, который охотился на людей в парках, — ответил за нее Толик. — И как таких тварей земля носит.
— Толя! — шикнула на него Дуняша.
— Ничего страшного, — с абсолютно непроницаемым лицом ответила Итсаску. — Я привыкла.
