– Джо, погоди…
Девушка резко остановилась.
– Ты мне должен, Чейз. За ту ночь. Поэтому сейчас ты отдашь мне свой долг. Ты сказал, что в твоей камере зациклено видеонаблюдение, мне нужно кое-что сделать, и это никто не должен увидеть. Так что просто заткнись, у меня сегодня не то настроение, чтобы вести задушевные разговоры.
– А со Стивом ты была очень даже в том настроении, – резко ответил Чейз.
– Стив оказался более сговорчив.
Они зашли в камеру, и Джо поспешила достать припрятанные под комбинезоном вещи.
– Все, что ты сейчас увидишь, должно остаться в стенах этой комнаты. Проследи, пожалуйста, чтобы никто не вошел раньше времени.
– О чем ты вообще говоришь? И что было с твоим лицом утром? Я могу поклясться, что оно было разукрашено так, как будто ты перед этим выступала на ринге. А сейчас на нем ни одной царапины.
– Тебе показалось.
Джо уже нашла под волосами выступающий небольшой бугор и, схватив нож, быстро сделала надрез.
– Ты что творишь, ненормальная? – Чейз был взволнован поведением девушки. Она вела себя неадекватно. Он начал переживать, что ее психика не выдержала суровой реальности в тюрьме.
А когда она со спокойным выражением лица взяла шнур и воткнула себе в голову, у него открылся рот от удивления. Хотя чему удивляться, успокаивал он себя, у него самого-то имплант есть. Не в голове, конечно, но какая разница.
Джо подсоединила второй конец переходника к планшету. Легла на кровать и, закрыв глаза, погрузилась в сеть.
Глава 21
Чейз долго стоял над девушкой, рассматривая ее. Он не хотел признаваться себе, что начал испытывать к ней чувства. Пытался держаться подальше, пытался не думать о ней, но каждый раз, выходя из камеры, глазами искал небольшую фигурку с белыми волосами.
А по ночам к нему приходила другая – девушка с черными волосами и лисьими глазами. Та, которую он не сумел сберечь и теперь видел только во снах.
Джо очень напоминала ему ту девушку. Не внешне, нет. Она была точно так же то беспомощна, как ребенок, то дерзкая и смелая, как настоящий солдат. И красивая. Слишком красивая для этого места.
Но каждый заключенный оказался в этом месте не просто так. Каждый нарушил закон, и она в том числе, поэтому он не имел права проявлять симпатию и испытывать чувства к преступнице.
К тому же Чейз, как только сделает свое дело, покинет «Черный ворон», а она останется. Надолго. И все ее жалкие попытки сбежать будут провалены. Это место охраняется лучше, чем дом президента.
Он торчит в этой дыре уже почти полгода, но ни на шаг не приблизился к завершению дела.
Чейз чувствовал, что это его наказание… Босс несколько раз предлагал отозвать его, но упертость и чувство потери, которое съедало его, не позволяло уйти, не выполнив задание.
К тому же здесь у него было время. Время смириться с потерей, подумать, выплеснуть злость и решить, как жить дальше. Без нее. Без девушки, с которой провел всего несколько дней, но для которой отведен отдельный уголок в его сердце. Навсегда.
***
Месяцев восемь назад Чейз вел дело о работорговле на Тимирских островах. Они расположены далеко от Материка, поэтому научный прогресс туда почти не добрался. Из-за низкого уровня жизни многие островитяне хотят попытать удачу и, получив карту эмигранта, отправляются на Материк в поисках лучшей жизни.
Служба внутренней безопасности Материка заинтересовалась этим делом, так как в течение всего нескольких месяцев до пункта назначения не добрались около двух тысяч человек. Их родные засыпали письмами и звонками эмиграционную службу с просьбами найти пропавших людей.
Чейз был одним из немногих тайных агентов, которые не имели имплантов, что позволяло ему притвориться тимирийцем. Задание было простым: подать заявку на получение рабочей визы на Материке и вместе с остальными покинуть остров и выяснить, куда они исчезают.
Ни оружия, ни визора при себе он не имел. Только несколько сюрикэнов, раскладной нож, кастет и жучок для связи, вживленный в ухо.
Босс был уверен: в этой афере было замешано правительство. Им нужны были прямые доказательства и имена, поэтому действовать нужно было не спеша.
Но он не рассчитывал, что как раз времени у них и не было.
***
Чейз стоял у окна флайпарома, делая вид, что рассматривает океан за стеклом, но на самом деле наблюдал за охраной, которая маячила перед глазами каждые две минуты.
Люди вокруг были воодушевлены. С нетерпением ждали новой жизни, улыбались друг другу и делились планами на будущее.
Где-то через час пути флайпаром остановился.
Послышался скрежет металла, и паром повело немного влево, из-за чего пришлось схватиться за стену, чтобы удержать равновесие.
– Внимание, пассажиры, чьи карты эмигрантов синего цвета, просим пройти к выходу и пересесть на другой флайпаром, который пристыковался к нашему, – прозвучало из динамиков по всему парому.
Люди засуетились и начали доставать свои карты. Послышался гомон. Толпа двинулась к выходу, остальные же расселись на освободившиеся места.
– Что происходит? – послышалось из жучка в ухе.
Чейз накинул капюшон.
– Часть людей переводят на другой паром. – Его карта тоже была синей, поэтому он следовал за толпой.
– Понял, слежу за твоим местоположением. До связи.
Чейз зашел на старый, слегка заржавевший паром. Люди волновались. Никто не отвечал на их вопросы.
Он сел на одно из мест. Незаметно достал сюрикэны из кармана рюкзака и засунул их в ботинки.
Здесь явно что-то намечалось. Охрана была вооружена до зубов, как будто перевозят опасных преступников, а не людей, которые ни разу в жизни не видели даже дронов.
На пароме было около сотни человек, и все не старше тридцати.
Чейз выжидал. Все вокруг буквально кричало об опасности.
– Как думаете, почему нас пересадили? – послышался девичий голос рядом.
Он взглянул на девушку. Она была молода, не больше двадцати. И невероятно красива. Черные длинные волнистые волосы и такие же черные глаза на белом, фарфоровом лице. Пухлые губы и маленький аккуратный носик. И ни грамма макияжа. Идеальная, нетронутая красота.
Он понял, что слишком долго разглядывал девушку, поэтому, отведя взгляд в сторону, ответил, что знает не больше ее.
– Не нравится мне это все, – произнесла она. – Я Лиа.
Девушка улыбнулась, и, смотря на эту улыбку, Чейз вдруг понял, что пропал. Он впервые почувствовал это – когда смотришь на девушку и не можешь ни слово вымолвить, ни взгляд оторвать.
– Чейз, – с небольшой заминкой ответил он.
