Строки не помещались на отведенном для ответа листе, и он взял еще лист бумаги, чтобы закончить свой ответ этим свиньям.
Он собирался отправить свое послание во время одной из вечерних вылазок и даже вложил его в оплаченный почтовый конверт, который пришел вместе с анкетой, но передумал. Что-то подсказывало ему, что его заманивают в ловушку. Он оставил заполненный вопросник на том же месте, где и взял его.
Конверт был незаклеенным, и Георгос вынул свой ответ. “Написано мастерски, – подумал он. – Почему бы не послать его? В конце концов, он будет анонимным”. Он уже оторвал и выбросил ту часть анкеты, на которой было имя Оуэна Грейнджера и адрес квартиры. Они были отпечатаны на компьютере, это Георгос понял сразу. Значит, анкета была обезличенной, как и все распечатки с компьютера.
Кто-то должен был прочитать то, что он написал. Кто бы это ни был, равнодушным он не останется, и это уже хорошо. Логичностью этого послания, его страстностью невозможно не восхититься!
Изменив свое решение, Георгос заклеил конверт. Он опустит его в почтовый ящик, когда выйдет из дома в воскресенье вечером.
Он возобновил свое бесцельное хождение по комнате, и против всякого его желания на ум снова пришла загнанная в угол крыса.
Глава 14
Примерно в тот же момент, когда Георгос Арчамболт принял решение взорвать “Ла Миссион” во второй раз, Гарри Лондон смотрел в глаза Ниму Голдману.
– Нет! – сказал Лондон. – Дьявол меня побери, нет! Ни для тебя, Ним, ни для кого-либо другого. Ним терпеливо объяснил:
– Все, о чем я попросил тебя, это принять во внимание некоторые особые обстоятельства. Так случилось, что я знаю семью Слоун…
Они были в кабинете Нима. Гарри Лондон стоял, наклонившись над столом.
– Возможно, ты знаешь семью, а я знаю это дело. Оно все здесь. Прочитай! – Шеф отдела охраны собственности пододвинул к Ниму толстую папку.
– Успокойся, Гарри, – попросил Ним. – Мне не нужно ничего читать. Я верю тебе на слово, это действительно грязное дело.
Некоторое время назад, помня о своем обещании Карен в прошлый вечер, Ним позвонил Гарри Лондону, чтобы убедиться, что он знает о краже газа, в которой был замешан Лютер Слоун.
– Конечно, знаю, – ответил тот. Когда Ним объяснил ему свою личную заинтересованность в этом деле, Лондон сказал:
– Я приду.
Теперь Гарри Лондон настаивал:
– Ты чертовски прав, это грязное дело. Твой друг Слоун обходил показания счетчиков, многих счетчиков, в течение более чем года.
Ним сказал раздраженно:
– Он не мой друг. Мой друг – его дочь.
– Одна из твоих подружек, без сомнения.
– Выбрось это из головы, Гарри! – Ним тоже начинал злиться. – Карен Слоун неизлечимо больна.
Он принялся описывать семью Карен, рассказал, как родители помогали ей деньгами и как Лютер Слоун влез в долги, чтобы купить для нее специальный фургон.
– В одном я уверен. Что бы ни сделал отец Карен с деньгами, которые он получил, он истратил их не на себя. Лондон оставался непоколебим.
– Что, от этого воровство становится лучше? Конечно, нет, и ты это знаешь.
– Да, я знаю это. Но наверняка, если мы знаем также о смягчающих вину обстоятельствах, мы могли бы быть менее упрямыми.
– И что же ты предлагаешь?
Ним проигнорировал язвительный тон, которым задан был вопрос.
– Ну, мы могли бы настоять на возмещении ущерба, позволить Лютеру Слоуну оплатить в рассрочку то, что было украдено, не начиная уголовного процесса.
– Значит, такое у тебя предложение?
– Да.
– Ним, я никогда не думал, что придет день, когда я буду стоять здесь и слушать, как ты говоришь то, что ты только что сказал.
– О, ради Бога, Гарри! Кто знает, что он скажет или сделает в определенной ситуации?
– Я знаю. То, что я говорю сейчас, я повторю когда угодно: дело Слоуна пойдет своим ходом. Это означает, что обвинение против него будет выдвинуто в течение ближайших нескольких дней. Если, конечно, ты не решишь меня пристрелить и сделать все по-своему.
– Гарри, перестань болтать чепуху, – устало сказал Ним. Наступило молчание, затем Лондон спросил:
– Ним, ты думаешь о Йеле, не так ли?
– Да.
– Ты думаешь, что раз старик Йел выкрутился из этой истории с кражей энергии, то почему не уйти из-под удара Лютеру Слоуну? Нельзя же устанавливать разные законы для “шишки” и для маленького человека, отца твоего друга, верно?
Ним кивнул:
– Да, я очень много думал об этом.
– И ты прав. Именно так и обстоит дело, я видел, как это случалось в другое время и в других местах. Имеющие привилегии, власть, деньги могут рассчитывать на снисхождение. О, не всегда, но достаточно часто, чтобы усомниться в справедливости правосудия. Именно так работает система. Она может мне не нравиться, но не я ее создал. Тем не менее я скажу тебе вот что: если бы у меня были такие же веские улики против судьи Йела, какие есть против Лютера Слоуна, я никогда бы не отступил.
– Значит, есть все-таки твердые доказательства?
– Я думал, ты никогда не спросишь, – криво улыбнулся Лондон.
– Ладно, выкладывай.
– В конторе “Кил” Лютер Споун был газовщиком. Основную часть работы по махинациям с газом они поручали ему, вероятно, потому, что он был чертовски силен в этом деле. Я видел многое из сделанного им. У нас есть документы из “Кил”, свидетельствующие против него. Вот ты говорил только что о возмещении ущерба Слоуном. По нашим оценкам, ущерб составляет около двухсот тридцати тысяч долларов. А судя по тому, что ты мне рассказал, у Слоуна таких денег быть не может.
Ним поднял руки:
– Ладно, Гарри. Ты победил. Лондон медленно покачал головой:
– Нет, я не победил. Никто не победил. Ни я, ни ты, ни “ГСП энд Л”, ни Лютер Слоун. Я просто делаю мою работу так, как должен ее делать.
– И делаешь ее честно, – сказал Ним. – Может быть, честнее, чем многие из нас.
Ним уже жалел, что затеял весь этот разговор. Ему было любопытно, останется ли их дружба прежней. Он очень сомневался в этом.
– Ну, увидимся еще, – сказал Лондон. Он взял со стола свою папку и вышел.
Ниму следовало бы позвонить Карен и сообщить плохие новости, но он боялся сделать это. Прежде чем он на что-либо окончательно решился, дверь его кабинета открылась, и появился Рей Паулсен.
– Где президент? – с ходу спросил он.
– У него назначен прием у зубного врача, – сказал Ним. – Я могу чем-то тебе помочь?
Паулсен проигнорировал вопрос Нима:
