Ее часто мучила тошнота, она потеряла в весе из-за процедур, но ей удавалось скрывать недуг. Частые отсутствия Нима помогали ей в этом.
Ним обхватил голову руками, его мучил стыд. Он предполагал, что Руфь встречается с мужчиной, а она все это время…
Потом, продолжила Руфь, доктор Левин информировал ее, что в институте “Слоун Кеттеринг” практикуют новый метод лечения. Он настоял, чтобы она поехала туда и все выяснила. Руфь отправилась и в течение двух недель проходила обследование.
Это было время, когда Ним долго ее не видел. Ту отлучку он воспринял с безразличием. Это его беспокоило лишь как ощущение некоторой бытовой неустроенности.
Он не знал, что сказать.
– Что сделано, то сделано, – проговорила Руфь. – Ты не мог об этом знать.
Ним задал вопрос, который его очень беспокоил:
– Каковы их прогнозы?
– Прежде всего – нет необходимых лекарств; затем – уже слишком поздно для операции. – Ее голос был спокойным, самообладание полностью вернулось к ней. – Но у меня еще есть время, не знаю, правда, как много. Что же касается института “Слоун Кеттеринг”, неизвестно, следует ли мне пройти у них курс лечения. Врачи в этом институте используют метод микроволн для повышения температуры опухоли и подвергают ее радиоактивному облучению, которое может уничтожить раковую ткань. – Она невесело улыбнулась. – Как ты понимаешь, я узнала об этом все, что могла.
– Я бы хотел сам поговорить с доктором Левином – завтра, – сказал Ним и поправил себя:
– Сегодня, попозже. Как ты думаешь?
– Думаю? – вздохнула Руфь. – Нет, я ничего не думаю. Так прекрасно иметь человека, на которого можно положиться. О, Ним, ты мне так нужен!
Он снова обнял ее. Чуть позже он выключил свет, и они поднялись наверх.
Впервые за много месяцев Ним и Руфь легли вместе, и ранним утром, на рассвете, они обладали друг другом.
Глава 12
Сверкнуло лезвие ножа, и струей брызнула кровь. Наблюдая за процедурой холощения, Ним почувствовал небольшую слабость.
Судья Йел, стоявший рядом, весело посмеивался:
– Будь благодарен Господу Богу, что тебе выпало родиться мужчиной, а не таким вот бычком.
Они стояли на узком помосте над загоном для скота на пастбище в долине Сэн-Джоакин – в самом центре калифорнийских сельскохозяйственных угодий. Пастбище являлось собственностью фонда семьи Йел.
– Мысль о кастрации любого самца угнетает меня, – сказал Ним.
Он прилетел сюда рано утром для того, чтобы обсудить с Полом Йелом вопрос о влиянии электроэнергии на сельское хозяйство. Фермеры Калифорнии были важными потребителями электроэнергии; сельское хозяйство и связанная с ним индустрия потребляли десятую часть электроэнергии, производимой “ГСП энд Л”. Без электроэнергии фермерство – важнейшая отрасль штата – не смогло бы существовать.
Бывший судья Верховного суда должен был присутствовать сегодня как представитель “ГСП энд Л” на региональных слушаниях по проекту “Тунипа”. На заседания энергетической комиссии – некоторые называли их показательными выступлениями – приглашались представители местной власти и жители, для того чтобы подтвердить свои заявки на электроэнергию. Фермеры из долины Сэн-Джоакин, увидевшие в возможном сокращении потребления энергии угрозу для своих хозяйств, уже находились в лагере стойких защитников проекта. Наверняка на заседаниях будут и представители оппозиции.
Все еще наблюдая за действиями людей под помостом, Йел обратился к Ниму:
– Я понимаю сожаления по поводу уничтожения мужского начала, пусть даже у животных. Жалко, с одной стороны, и в то же время необходимо. Фермер даже не задумывается об этих вещах.
– А вам нравится быть одним из них?
– Фермером наполовину? Я даже не знаю. – Старик нахмурился. – В основном я занимаюсь бухгалтерией, просматриваю балансовые отчеты, пытаясь понять, почему та или другая операция нашего семейного фонда не приносит прибыль.
– Но то, что мы наблюдаем, по-видимому, будет эффективным, – сказал Ним.
– Эффективно, но чертовски дорого.
Они наблюдали за холощением шестимесячных бычков, переведенных со скотных дворов на пастбище для нагула веса и последующей продажи на рынке.
Пятеро ковбоев, мужчин среднего возраста, одетые в грубую хлопчатобумажную одежду, были заняты своим делом.
Весь процесс начинался с загона полдюжины бычков в специальное огороженное пространство круглой формы. Далее животных направляли, подгоняя их электрострекалами, в узкий коридор с высокими цементными стенами, открытый с торца. Каждое животное обильно поливалось специальным раствором для уничтожения личинок жуков и насекомых.
Коридор вел – с ужасной неизбежностью, как подумал Ним, – в гидравлическую металлическую клетку. Попадавший туда бычок оказывался стиснутым по бокам, его голова высовывалась наружу, а тело приподнималось над землей. Испуганное животное мычало.
Для начала здесь бычку в каждое ухо шприцем впрыскивалось специальное масло для устранения клещей. Особый раствор также впрыскивался в рот ревущему животному. После этого острые рога отрезали мощные ножницы, оставляя кровоточащие срезы. Даже до помоста доносился тошнотворный запах жженой шерсти и горелого мяса, когда раскаленное докрасна электрическое клеймо прижималось к боку животного.
Затем – нажатие рычага, свист воздуха, и клетка с животным под воздействием гидравлики поворачивалась на девяносто градусов, набок. В днище клетки, ставшем теперь ее стенкой, виднелась небольшая дверь. Ковбой открывал ее, доставал баллончик с антиинфекционным аэрозолем и опрыскивал жидкостью гениталии бычка. Затем откладывал баллончик и вынимал нож. Сделав надрез на мошонке, он нащупывал яички, вытягивал их и, обрезав, бросал в находившийся рядом контейнер. Обработкой кровоточащей зияющей раны тем же аэрозолем вся операция и заканчивалась.
Кастрированный бычок, лишенный теперь всех желаний, кроме желания поесть, будет быстро набирать вес.
Гидравлическая клетка возвращалась в прежнее положение, открывалась, и все еще ревущее животное выбегало в следующий загон.
Вся процедура от начала до конца занимала менее четырех минут.
– Сегодня все происходит быстрее и проще, чем обычно, – сказал Йел. – Когда был жив мой дедушка, и даже совсем недавно, бычков отлавливали с помощью лассо и связывали перед тем, как сделать то, что ты видел. Теперь ковбои редко ездят на лошадях, некоторые из них даже не умеют.
– Сейчас это обходится дешевле? – спросил Ним.
– Должно было обходиться дешевле, но на самом деле нет. Происходит инфляционный рост затрат – труда, материалов, корма, электричества, особенно электричества. Эта операция сильно зависит от него. Мы используем также электроэнергию для смешивания кормов для сорока тысяч бычков. А знаешь ли ты, что загоны всю ночь освещаются?
