Самарланцы. Все это время она продавала информацию самми. Она хотела свить собственное гнездышко, потому что не верила, что экипаж удержится вместе, и в результате обрекла их всех на смерть.
«Дура, дура, дура!»
Ей нужно продолжать злиться на себя. Иначе она будет думать о других вещах. Будет думать о том, как себя чувствуешь, когда ноги провалятся в пустоту и веревка затянется на шее. Будет думать о том, убьет ли петля ее мгновенно, или у нее будет время ощутить, что с ней происходит. Будет ли работать мозг, пойманный в ловушку внутри черепа, привязанного к бесполезному телу? Наполнит ли он ее последние мгновения немыслимым ужасом?
Она ударила себя рукой, очень сильно. У нее уже было много синяков.
Джекели Скрид. Чертов ублюдок. Он сыграл с ней, и она проиграла.
Все было до боли просто. Дейгер Тойл, человек, на которого она работала в Шасиите, был такийским шпионом. Скрид убил его и начал уничтожать его сеть. Ашуа думала, что сбежала, но только купила себе немного времени. В конце концов Скрид нашел ее, и нашел ей лучшее применение, чем просто пустить в расход. Она была в Вардии, на «Кэтти Джей», чей экипаж приобрел определенную репутацию, постоянно имея дело с большими игроками. Удобная позиция, чтобы снабжать самми хорошей информацией. И он послал Оскена, чтобы тот выдал себя за человека Тойл и обновил их старое соглашение. Он заставил Ашуа поверить, что умер, и она опять в безопасности. И она, дура, чьи глаза заблестели при мысли обо всех этих деньгах, не усомнилась ни на мгновение.
Это не ее ошибка. Ее обманули. Она никогда не думала, что в этом обвинят весь экипаж. Она никогда не думала, что они узнают об этом.
«Ты бы выслушала себя?»
Она ударила себя в то же самое место. Боль была такая, что на мгновение она перестала дышать. Но она продолжит это делать, иначе ей придется вспомнить выражение лица Малвери. То, как он посмотрел на нее, предательницу, с его точки зрения. Или она вспомнит Крейка, который едва смог сдержать отвращение, коснувшись ее. Или ей придется вспомнить обиженный взгляд, который кэп бросил на нее, проходя мимо, напомнивший ей, из-за чьей ошибки их всех арестовали.
Она чувствовала их всех, молча сидящих в своих камерах, и только из-за нее.
«Я прошу прощения. Мне очень, очень жаль», — подумала она. Но она никогда не скажет этого вслух. Извинения ни хрена не значат в ее мире.
На короткое время она почувствовал себя так, словно у нее есть семья. Но она ошиблась. Несколько месяцев не создадут семью. Они совсем не знали ее. Во всяком случае, не настолько хорошо, чтобы понять, почему она это сделала. И они никогда не поверят ей снова. Случайно или нет, но она шпионила на самми. И, по меньшей мере, в глазах Малвери и Крейка, нельзя было пасть ниже.
Она опять ударила себя. Завтра эти синяки будут болеть, как ублюдки. Но терпеть боль ей придется недолго.
Глава 36
Разговоры у виселицы — Колокола — Герой небес — Неправильный конец бича — «Ничего не кончено, пока дело не сделано»
Экипаж «Кэтти Джей» стоял в линию, лицом к серому утру. Руки связаны за спиной, на шеях петли. Бок о бок, как всегда.
Фрей глядел на небо, пока на заднем плане бубнил судья, перечисляя преступления, настоящие и вымышленные, заполняя время нудными обвинениями и напыщенными юридическими обоснованиями. Холодный воздух больно кусал щеки и нос. Низко висящие облака, черные и тяжелые, поглощали слабый свет зимнего солнца. Через дворик пронесся слабый порыв ледяного дождя со снегом, оставив холодные капельки на его коже.
Идет буря. Он никогда и ни в чем не был так уверен.
Перед платформой с виселицами собрались главным образом солдаты, но было и несколько знакомых лиц. Например, Самандра Бри. Она была в наручниках; ей разрешили остаться только при этом условии, зная, что она взбесится, увидев своего любовника, повисшего на веревке. В конце концов, она уговорила их. Сейчас она была бледной и тихой, на лице застыло выражение беспомощного страха, глаза глядели только на Крейка. Было ужасно видеть обезоруженной женщину вроде нее.
Дрейв, конечно, тоже стоял там, сложив руки на широкой груди, с суровым лицом, мрачный, как камень. Грудж и Кайн стояли вместе, под стражей, как и Самандра. Оружие у них забрали, до тех пор, пока их репутация не будет восстановлена. Если будет доказано, что они были обмануты предателями, на них будет наложено дисциплинарное взыскание. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Фрей не слишком сильно переживал за них.
Он посмотрел вниз, на ноги, с отстраненным интересом. Только один болт держал дверь люка, на котором он стоял. Только один болт между ним и небытием. Словно он висит на волоске.
— …так что объявляется, что ваша верность Коалиции и Его Величеству, эрцгерцогу Монтерику Аркену, должна будет определена в этот день благодаря свидетельству, которое само представит себя; на основании оного свидетельства вы будете осуждены и ваш приговор будет исполнен немедленно, или приговор будет отменен и суд будет перенесен на другой день; в указанном случае…
Фрей опять отключился. В любом случае в этом вся суть. Они убрали все формальности со своего пути, чтобы палач мог сделать свое дело в тот момент, когда Дрейв прикажет ему. Дрейв объяснил это им более простыми словами.
— Фрей, ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как флот пробужденцев будет уничтожен, — сказал он. — Ровно столько, чтобы доказать, что ты лжец. Благодари Кайна и мисс Бри, что тебе была предоставлена такая милость. Я бы с удовольствием увидел, как ты дрыгаешь ногами уже на рассвете.
Если, конечно, флот пробужденцев не будет уничтожен. Если флот Коалиции упадет с неба. Вот тогда окажется, что Фрей был прав. За исключением того, что он застрянет посреди Теска, когда армия пробужденцев оккупирует его превосходящими силами, и их всех скорее всего убьют во время бойни.
Безнадежная ситуация, короче говоря. Тем не менее, стоит пожить чуть дольше, чтобы увидеть лицо Дрейва.
Судья, подлое чучело человека, захлопнул книгу и отступил назад.
— Есть что сказать? — спросил их Дрейв.
— Дрейв, еще не поздно! — крикнул Крейк. Он потел, дрожал и вообще выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Тем не менее, голос он не потерял. — Скажи генералам! Уведите флот! У пробужденцев есть устройство, которое уничтожит его полностью!
Фрей пожалел друга. Было в нем что-то наивное и обиженное, потрясение ударенного ребенка. Он все еще хотел верить в порядок, власть и сильных мира сего. Он считал мир приличным разумным местом, где справедливость всегда победит, если все будут как следует пытаться. Фрей знал, что мир устроен иначе. Он сожалел только о том, что оказался недостаточно силен и лишил Крейка возможности узнать это самому.
— Мы знаем об устройстве, как знаем и об атаке, — сказал Дрейв. — И знаем уже довольно давно. В Рыцарской центурии есть очень хорошие шпионы; некоторые из них — лучшие в мире. Мы знаем, что самарланцы продали устройство пробужденцам, что они тайком перевезли его в Дельту Барабака и там спрятали. И мы знаем еще кое-что. Оно не работает!
