Пинн с изумлением глядел вниз, пламя отражалось в его глазах, пока он жадно впитывал в себя зрелище. Сверху его подлинный масштаб выглядел особенно впечатляющим. Пинн чувствовал себя богом. Он никогда не видел такого прекрасного разрушения.
— Мы победили, — прошептал он себе, а потом громко крикнул: — Мы победили!
Колонна кораблей пробужденцев продолжала лететь к столице, а Флот Коалиции беспорядочно падал и разбивался за ней.
Крейк, с петлей на шее и со слезами в глазах, смотрел на уничтожение Флота. Солдаты вокруг него кричали, и это были крики отчаяния. Но он чувствовал ужасную, ужасную печаль.
«Сотни судов. Тысячи жизней. И мы не смогли это предотвратить».
Ветер обдувал утес, на котором стоял дворец, принося звуки далеких взрывов — корабли Коалиции разбивались о землю. На улицах, окружавших дворец, начались пожары. Сражение шло на востоке города, и большинство кораблей упало на холмы, но несколько из них летало над головами, когда пробужденцы активизировали устройство азриксов, а другие вышли с поля битвы. Крейк наблюдал, как легкий пассажирский катер свалился в пике и врезался в ряд домов; пламя взметнулось там, где он ударился о землю.
Пошел дождь. Он был быстрым и сильным, словно кто-то повернул кран. Холодный жалящий дождь падал на его лицо и плечи; он мгновенно весь промок.
— Дрейв! — яростно закричал Малвери. — Ну, теперь ты веришь нам, гребаный идиот?
Но Дрейв его не слушал. Он кричал солдатам:
— Занять позиции! Мы должны защитить город!
— Дрейв, ублюдок, сними с меня эти кандалы! — заорала на него Самандра.
Дрейв сделал знак солдату, который подбежал с ключом и освободил ее.
— Вы, трое! — крикнул он, махнув рукой рыцарям Центурии. — Со мной! Защищать эрцгерцога!
Самандра не обратила на него внимания. Она сбросила свои кандалы, подбежала к виселицам и сбросила петлю с шеи Крейка. Он посмотрел на нее, в его глазах стояло потрясение и растерянность.
Она прочитала его мысли.
— Эй! — крикнула она. — Ничего не кончено! Слышишь? Ничего не кончено, пока дело не сделано! — И она поцеловала его настолько сильно, что ему стало больно.
— Небольшая помощь всем остальным? — раздраженно крикнул Малвери, старясь вынуть голову из петли.
Грудж и Кайн прошли мимо своих стражей и поторопились к виселицам, где быстро сняли петли с шей экипажа «Кэтти Джей» и развязали им руки.
— Рыцари Центурии! — проревел Дрейв от ворот, по его лицу бежал дождь. — Неужели вы забыли клятвы, которые давали?
Грудж и Кайн поглядели друг на друга, потом на Самандру. Она все еще глядела в глаза Крейку, держа ладони на его щеках. Он видел перед собой ее лицо, но никак не мог найти в этом какой-то смысл. Все казалось тусклым и призрачным. Этого не могло произойти. Не могло. Падение Коалиции. Конец всего, что он знал.
— Я должна идти, — сказала она ему. — Извини, дорогой. Я должна идти. Я принесла клятву.
— Самандра Бри! — крикнул Дрейв. — Ты рыцарь Центурии или нет?
Она укусила губу. На ее глаза навернулись слезы, но не пролились.
— Я должна идти, — повторила она и побежала. Крейк потянулся за ней, скорее инстинктивно, чем осмысленно, но она уже исчезла. К тому времени, когда он оглядел двор, четыре рыцаря Центурии уже выбежали из двора. За ними исчезли солдаты. Остался только экипаж, стоявший на помосте с виселицами и насквозь промокший под шипящим дождем. Никто из них не знал, что делать с новообретенной свободой.
— Ну? — рявкнул Сило. — Сегодня никто из нас не умер. Пошли!
Малвери посмотрел на Ашуа, стоявшую немного в стороне от группы.
— Она тоже? — спросил он. Ашуа слегка вздрогнула от его тона.
— Док, нет времени. Она одна из нас, пока кэп не сказал иначе.
Малвери повернулся к Фрею:
— Кэп?
Фрей посмотрел на него мертвым взглядом.
— Прямо сейчас есть только одна вещь в этом мире, на которую мне не наплевать, и она ждет нас на посадочной площадке. — Он поглядел на серое гнетущее небо и на приближающуюся колонну кораблей пробужденцев. — Давайте убираться с этого чертового дождя.
Глава 37
Вардиец против вардийца — Конец сказки — Солдат Харкинс — Секретное оружие
К тому времени, когда они добрались до посадочной площадки, пробужденцы уже бомбили город.
Малвери фыркал, пыхтел и ругался, когда хватало дыхания. Если бы он был помоложе; помоложе, здоровее и не таким горьким пьяницей. Но город нуждался в нем. Страна нуждалась в нем. Он подтянул ремень и, шатаясь, поспешил за остальными.
На посадочной площадке царил хаос. Дождь заливал сцену. Экипажи кораблей носились взад и вперед, мокрые серые призраки под ливнем. Многие ничего не знали о секретном оружии пробужденцев, и понятия не имели, почему Флот упал с неба. Сейчас они бешено роились вокруг кораблей, проверяя панели управления или кнопки запуска, неспособные понять, почему двигатели не хотят работать.
За высокими стенами, которые окружали посадочную площадку, за приземистой башней с балконами из кованого железа и медным куполом, Малвери мог видеть, как флот пробужденцев расползается над городом, как огромная черная рука. И он видел бомбы, маленькие смертельные шарики, сыпавшиеся от животов фрегатов на улицы под ними.
«Они бомбят нас, — с яростью подумал он. — Бомбят свой собственный народ!»
Издалека донеслось глухое бум взрыва, и его кровь вскипела. Вардиец против вардийца. Соотечественник против соотечественника. Все они недавно сражались бок о бок против самми. Это не укладывалось у него в голове. Такого не случалось со времен восстания герцогов, которое было сто пятьдесят лет назад. И именно тогда, когда та гражданская война закончилась, были посеяны семена новой. Последователи свергнутого короля, ставшие первыми пробужденцами, объявили его безумные каракули пророчествами. Это и привело их сюда.
Малвери был человеком, который, скорее, давал жизни управлять собой, чем пытался повлиять на нее. Тем не менее, это было слишком, даже для него. Хорошие мужчины и женщины, ни о чем не подозревающие, сражались на стороне демонов, чтобы свергнуть их эрцгерцога. Это было безумие, которое необходимо остановить.
Они пробежали через посадочную площадку к «Кэтти Джей». Никто не обратил на них внимание. Рядом с ним бежала Ашуа, и он поймал ее взгляд, в котором был страх и что-то вроде надежды. Она казалась виноватым щенком и отчаянно молила его о прощении. Но он отвернулся. Она слишком сильно его ранила.
Он начал думать о ней, как о дочери. И ничего не мог с этим поделать. Даже татуировка на левой половине ее лица выглядела для Малвери знаком мечущейся молодой девушки, ищущей свое место в жизни. Он прижал ее к груди, а она его укусила.
