«Только не так не сейчас еще нет!»
Он, спотыкаясь, бежал вперед, окровавленные ладони шарили по стене справа, в поисках пустоты, которая привела бы его к трещине, в поисках…
«Есть!»
Он скользнул внутрь, через трещину в коридор, в узкий каменный проход. Теперь он мог бежать, ведя по стенам обеими руками, точно зная, где находится. И можно было надеяться, что в темноте демон — слепой, как и он — пропустит трещину.
Но демон не пропустил. Фрей услышал, как тварь завыла совсем близко от него и понял, что она уже внутри трещины. Он отбросил все предосторожности и удвоил скорость. Тварь топала, скребла и дышала позади него, и будь он проклят, если топот не становился все громче, если она не настигала его. Плечо ударилось о каменный выступ, его бросило на другую стену, но он, не обращая внимания на боль, продолжал бежать. Он не закончит, как Осгер. Он не умрет здесь, в темноте.
Свет! Слабое свечение впереди, стал виден конец трещины. Фрей вспомнил Малвери, сидевшего с фонарем в пещере на своей упрямой заднице. Он вспомнил разлом. И понял, что впереди тупик, смертельный конец.
Он бросил испуганный взгляд через плечо. Свет падал на лицо его преследователя. Демон — выпирающая, искаженная масса мускулов — заполнял дыру между стенами; он был так близко, что почти мог протянуть руку и схватить его.
Фрей вылетел из трещины на площадку перед разломом. На другой стороне стоял Малвери, держа в одной руке фонарь, а в другой — дробовик; его лицо выражало тревогу и удивление.
Тварь завыла и на полной скорости бросилась в погоню. Фрей отдавал последние силы, старясь держаться перед ней. Тяжелая лапа отскочила от его спины, толкнув его вперед и выведя из равновесия.
Сила инерции была слишком велика, остановиться было невозможно. Шатаясь и скользя, он прыгнул через разлом.
Он бы не смог перепрыгнуть его и в лучшие дни.
На один удар сердца он повис в воздухе над зияющей пустотой, страх смерти скрутил желудок. Его руки и ноги отчаянно молотили по воздуху. Он закричал — пронзительно, дико и безнадежно.
А потом его руки сомкнулись на одной из веревок, протянутых над разломом. Полет прервался, ноги вылетели из-под него, руки отпустили веревку. Он упал, но инстинкт заставил его вытянуться; нижняя веревка врезалась ему в грудь и подмышки, и он каким-то образом сумел удержаться на ней, прильнув к последнему узкому волоску, протянутому между ним и смертью.
Что-то полетело через воздух к нему. Что-то громадное. Он подтянул ноги, как раз вовремя, протянутая рука демона промахнулась, и тот с криком, кувыркаясь, пролетел мимо, исчезнув в темноте разлома.
Крик длился очень долго, пока, наконец, не прекратился.
— Кэп! Кэп, хватай меня за руку! — Малвери протянул руку к нему, но капитан висел слишком далеко от нее. Веревка была у Фрея подмышками, но у него не было сил подтянуться наверх, да и чертова штука продолжала раскачиваться. Тогда он попытался махнуть ногой и зацепиться ею за веревку. С третьей попытки у него получилось. Он попробовал выпрямиться, но сохранить равновесие было невозможно. Он запаниковал.
— Кэп! Цепляйся и ползи ко мне!
Совет Малвери был менее, чем ясен, но Фрей уловил суть. Он перекинул через веревку вторую ногу. Ладони болели так, что он почти не мог согнуть их, но он стиснул зубы и заставил их держать веревку.
Медленно медленно, дюйм за дюймом, он полз к Малвери, пронося ладонь над ладонью и скользя скрещенными ногами. Док потянулся вниз, и Фрей схватил его, добавив недюжинную силу Малвери к остаткам своей. Он карабкался, боролся и, наконец, обнаружил, что лежит на твердом полу. Многочисленные раны болели, но он был рад, что остался жив.
Малвери, сидевший рядом с ним, тяжело пыхтел.
— Ну, кэп, вот это был, э, крик, — сказал он. — Почти девичий, можно сказать.
Щека Фрея была прижала к каменному полу, глаза закрыты.
— Док, ни слова команде, — сказал он краем рта.
— Есть, — ответил Малвери и тяжело шлепнул его по спине.
«Джез. Кровь и сопли, Джез. Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста».
Крейк неистово рылся в груде щебня, вытаскивая камни и отбрасывая их в сторону. Пинн, Сило и Пелару работали вместе с ним, постепенно освобождая маленькую фигурку, лежавшую под камнями. Сейчас она выглядела совсем не страшной. Одетая в покрытый пылью и разорванный в нескольких местах комбинезон, она казалась ужасающе хрупкой.
«Я убил ее. О, нет. Я убил ее».
Он так обрадовался возможности попробовать свою новую технику, что даже не подумал, как она подействует на Джез. Неуклюже играя частотами, он не подумал, что может ударить по ней, сделать ее своей целью. Охваченный гордостью за свою новую машину, желая показать ее в действии, он все испортил. И сейчас она может умереть. По-настоящему умереть.
«В точности, как это случилось с Бесс».
Он вытаскивал камни, отбрасывал их в сторону и возвращался за следующим. Он уже потерял одного близкого человека из-за вмешательства сил, которыми не смог управлять. Он не вынесет еще одной потери.
Они вытащили ее и положили на пол. В свете фонаря она выглядела изнуренной, но она всегда была бледной. На ее теле выделялись царапины и порезы, но кровь не шла — просто красные линии через плоть.
— Она дышит? — с отчаянием спросил он.
Пинн недоуменно посмотрел на него:
— Она и раньше не дышала, ты, толстая задница.
Крейк был так расстроен, что его совершенно не задела абсурдная насмешка Пинна над его сообразительностью. Он присел на корточки рядом с ней и уже собирался послушать биение ее сердца, когда вспомнил, что ее сердце не бьется.
— Она уже была мертва! Как мы узнаем, в порядке ли она? — беспомощно спросил он.
— Какая-нибудь кость сломана? — спросил в ответ Сило.
Крейк заколебался; ему не хотелось касаться ее, это казалось неправильным. Зато Пинн, который понятия не имел об этических нормах, лапал ее до тех пор, пока Пелару не оттащил его.
— Прояви уважение, — жестко сказал такиец.
Пинн стряхнул с себя его руки.
— Насколько я знаю, ты для меня никто, приятель, — прорычал он. — Только коснись меня еще раз, и я начищу тебе рыло.
— Не сейчас! — рявкнул Крейк. Пинн недовольно подчинился, хотя его и бесило спокойствие Пелару.
— Она всегда так выглядит после того, как ее корежит, верно? — сказал Сило. — Ненадолго отключается. Может быть она придет в себя. Просто нужно время.
Пелару встал на колени рядом с ней и нежно положил руку ей на лоб. Казалось, он к чему-то прислушивается. Спустя несколько секунд он встал на ноги, с глубоким вздохом, который можно было счесть облегчением.
