Сило. Он стрелял по ним из болота.
Она взглянула на Фрея и сообразила, что он все еще носит свою серьгу. У Сило тоже была такая. Несмотря на помехи, создаваемые демонической машиной, муртианин сумел понять, что происходит, и решил вмешаться.
«Давай, держи их занятыми. Нам надо всего несколько секунд».
Она увидела, как какой-то страж бежит в сторожку, стоявшую прямо у стены; там, наверно, находилось устройство, управлявшее воротами. Но он не добежал: упав на землю, он схватился за ногу, пробитую зарядом из дробовика. Мимо него пробежал второй: этому удалось войти внутрь.
Ашуа поставила ногу на пол. Другого пути не было. Только прямой выстрел по воротам. Мотор взревел еще громче, заглушая все звуки за пределами бронированной раковины «Оверленда».
Она увидела, как шестеренки внутренней стены начали поворачиваться. Шкивы закрутились. Ворота начали закрываться.
— Держитесь крепче! — крикнула она. Повернувшись, она через плечо посмотрела на Малвери. — И, черт побери, на этот раз я имею в виду именно это!
Малвери прижал Джез к скамье. Остальные изо всех сил вцепились во все, что смогли найти. Ашуа на мгновение подумала о Пелару, висевшем на крыше, но она не могла заботиться еще и о нем. Кроме того, если они на полном ходу врежутся в ворота, ей вообще больше не о чем будет заботиться.
«Давай, чертова штука!», — потребовала она от вездехода, бросая его вперед.
От брони «Оверленда» стали отлетать пули — некоторые стражники заметили ее. Одна ударила в ветровое стекло, по которому побежала паутинка тонких трещин; она вздрогнула. С каждой секундой щель между створками ворот уменьшалась, и, если они полностью закроются, будут неважно, с какой скоростью «Оверленд» ударится в них, все равно не хватит. Она чуть повернула вездеход, чтобы ударить в самый центр щели, больше не обращая внимания ни на что другое, сконцентрировавшись только на этом. Они летели туда, и каждая створка ворот звенела; толстые стальные стены походили на медленно сходящиеся челюсти.
«Сейчас!», — с тошнотворным ужасом подумала она.
И «Оверленд» с ревом пролетел через щель, ворота только выбили искры из его хвоста. Ашуа нажала на тормоза, чтобы избежать заноса и дать Сило забраться внутрь. Створки ворот с грохотом столкнулись в нескольких метрах от их хвоста.
— Вау! — проорал сзади Пинн и хлопнул себя по бедру.
Фрей мгновенно вскочил на ноги, открыл боковую дверь и позвал своего старшего помощника. Ашуа откинулась на спинку сидения, сердце в груди билось, как сумасшедшее. Малвери с облечением раздул усы.
— Вот это езда, — сказал он, тряхнув головой. — Вот это настоящая чертова езда.
По крыше защелкали пули; стражи, находившиеся на стене, пришли в себя. Застрелили ли они Пелару? А он вообще еще там? Ей было наплевать — ее они не достанут. Раздался какой-то шум, и Сило прыгнул внутрь. Фрей захлопнул за ним дверь.
— Похоже, ребята, мы злоупотребили их гостеприимством, — сказал Фрей, посмотрев через плечо. — Что скажите, если мы уберемся отсюда?
Она поставила ногу на акселератор, и «Оверленд» рванулся по дороге, обратно к «Кэтти Джей».
Глава 23
Немного дисциплины — Они вернулись — Человек, который остался — В упор — Уклоняться, уклоняться, уклоняться
Харкинс сидел на ступеньках лестницы грузового трюма «Кэтти Джей» и смотрел за тем, как Бесс ищет своего хозяина. Она всегда это делала, когда была не занята. Она смотрела во все углы, искала за ящиками и трубами. Она смело входила в темные закоулки за святилищем и возвращалась обратно с пустыми руками. Если бы она могла пройти в другие отсеки корабля, она бы искала и там. К счастью, ей мешал огромный рост.
Харкинс спросил себя, о чем она думает. Верит ли она, что Крейк еще на борту, на верхних палубах, но не обращает на нее внимание? Думает ли она вообще? Странное непонимаемое существо, с которым довольно плохо обращаются, по его мнению. В этом они похожи, как две капли воды.
— Ты тоскуешь по Крейку, а? — спросил он, поднял один из клапанов пилотской фуражки и почесал щеку, надеясь избавиться от зуда. — Я тоже тоскую, немного. Ну, я хочу сказать, он вроде как не насмехался надо мной, как некоторые. И он, ну… он добрый парень. Это же должно что-то значить, верно?
Бесс перестала искать, поняв, что он заговорил. Она уставилась на него, хотя не было никакого признака, что она поняла его. Харкинс вздохнул. Он уже жалел, что добровольно вызвался остаться с ней. Они ушли ужасно давно, а Бесс — не самая лучшая компания. Хотя он сомневался, что им не хватает его. Он сомневался, что они даже заметили, что его с ними нет.
— Ты и я, Бесс, нас не слишком-то уважают, а? — сказал он. — Ну, я хочу сказать, что нас вообще никто не уважает, верно? Я — большое цыплячье дерьмо, а ты — ходячая груда кастрюль и сковородок, чего-то соображающая.
Бесс выдала недоуменное бульканье.
— Вот именно, — сказал Харкинс.
Бесс вернулась к поискам. Харкинс решил, что больше не в силах глядеть на нее. Ему нужно что-то сделать, чтобы вывести себя из плаксивого настроения. Хандра радости не добавит, это точно, а вид Бесс тянет его вниз.
— Давай, Бесс! — сказал он, вставая на ноги. — Хватит об этом! Мы должны сделать одно очень важное дело, знаешь ли!
Бесс с любопытством посмотрела на него, за лицом-решеткой мерцали ее глаза — далекие искорки в темноте.
— Ну, кэп сказал нам сторожить «Кэтти Джей», лады? — сказал он. — Но мы с тобой плохо справляемся с этим. То, что нужно тебе, — он ткнул ее костяшками пальцев, — немного научиться дисциплине. Вроде такой! Левой! Левой! Левой!
Он пошел через трюм парадным шагом, руки вытянуты по швам, тощие ноги отбивают такт. Поначалу он чувствовал себя немного смешно и непривычно, но вскоре его тело вспомнило, что нужно делать. В молодости он провел сотни часов на площадке для парадов, и движения буквально впечатались в его мышцы; сейчас, как оказалось, он легко восстановил ритм.
— На месте… кругом, марш! — крикнул он и замаршировал в обратную сторону.
Обычно он был достаточно осторожен и не рисковал издеваться над кем-нибудь, даже зная, что остальной экипаж где-то там. Его удерживал от таких проделок страх, что его схватят, поймают каким-то тайным способом, о котором он даже не подумал. Но сейчас он носился взад и вперед, размахивая руками и высоко задирая ноги, и чувствовал себя таким воодушевленным. Ему просто было приятно.
Бесс с интересом смотрела на него, пока он шел прямо к ней.
— Почему ты стоишь, солдат? — крикнул он. — Шагай в ногу! Немедленно! — Он повернулся и замаршировал в другом направлении. Бесс неуверенно последовала за ним.
— Не так! — сказал Харкинс. Он повернулся и стал маршировать перед ней на месте. — Размахивай руками. Ноги прямо! — Он был доволен собой.
