Ментальная защита? Неужели Халэнн поставила её, чтобы из моих мыслей не узнали правду о ней?
— Спасибо за предложение, — улыбаюсь я, — но сильно сомневаюсь, что вы дурак.
— О да, я на редкость умён. — Расплывается в клыкастой улыбке Санаду.
— Хватит уже, — нас останавливает Дарион. — Второй танец пошёл, а ты всё танцуешь мою ученицу. Я тоже хочу.
Задрав голову, растерянно смотрю на громадного наставника. Я ему в пупок дышу, какие с ним танцы? Вопрос разницы в росте Дарион решает просто: обхватывает меня за талию и, подняв, прижимает к мускулистой груди.
— Если Санаду будет приставать, — ворчливо начинает он, кружа меня между расступающихся гостей, — только скажи, я ему корону на уши надену.
— Нет, не приставал, — уверяю, пытаясь дышать. Винищем и пуншем от Дариона несёт так, что я ещё больше пьянею. — Мы о Халэнн говорили.
— Да, Халэнн, — взгляд Дариона мутнеет. — Жалко мальчишку…
А ведь он знает, что она девушка.
— …только оружие получил, и такая беда. Ну, ничего, драконы долго живут, оклемается. — До конца танца Дарион носит меня в молчании. Поставив на землю, шепчет на ухо. — Если Санаду что-нибудь сделает — сразу говори. Он студенток любит.
Ну если только пугать.
Магистр Саториус тоже приглашает меня на танец, и Эзалон, и пара незнакомых профессоров, слишком шебутных и выпивших, чтобы толком представиться, но достаточно языкастых, чтобы засыпать комплиментами. Во время танцевального марафона, в котором всем как-то безразлично, что я не разбираюсь в местной музыке, молодожёны несколько раз исчезают, чтобы появиться ещё более шальными и помятыми. Похоже, им не терпится уединиться, но как пояснила дегустирующая блюда Ника, до полного захода солнца им нельзя покидать праздник и делить ложе.
А закат надвигается, алые сполохи покрывают наш лагерь, на столах всё меньше еды и больше выпивки. Пушинка смотрит представление зомби для любителей сидячих развлечений. Я снова кружусь в танце с кем-то из гостей, останавливаюсь выпить сока, снова кружусь. Наконец забираюсь между столов и прикрываюсь подносом с канапе в надежде, что мне дадут передохнуть пару танцев. Чувственная мелодия тянет Огнада и Клэренс в круг насладиться близостью в совместном движении.
— Красивая пара, — на ухо произносит Элоранарр. От неожиданности поднос с канапе и бокалом выскальзывает из моих рук. — Но ты её красивее.
Горячее дыхание обжигает шею, ухо.
— И платье тебе невероятно идёт, Лера.
Глава 53
Влив магию в мышцы, бросаюсь вперёд, но Элоранарр перехватывает за талию. Будто на железный брус натыкаюсь, дыхание перехватывает, и я, повиснув на его руке, жадно хватаю ртом воздух.
— Пушинка, — выдавливаю я, опуская ладонь на бедро Элоранарра. — Атака.
Но магический удар гаснет в его коже — ни вскрика, ни дрожи в ответ. Только шёпот:
— Мою защиту тебе не пробить, быстрее меня не пробежать. И я позаботился, чтобы твоя зверушка нам не мешала, Лера…
Что-то странное в его голосе, слишком хищное и опасное. Ни разу не похоже на шутку! Дрожь зарождается в груди, расползается по телу. Совсем рядом смеются, пляшут, а я умираю от страха.
— Только не кричи… — Горячие пальцы скользят по шее. — Это будет так некстати, особенно для них.
Он заставляет меня посмотреть на целующихся Огнада и Клэренс. Тонкий намёк, что он свадьбу испортит, если продолжу сопротивляться?
— Думаю, я достоин танца. Хотя бы в благодарность за чудесный наряд, — Элоранарр поглаживает меня под затянутой золотыми кружевами грудью.
— Такэто ты…
Подхватив меня за талию, Элоранарр в несколько шагов оказывается на краю танцевальной площадки. Ещё миг — и он прижимает меня к себе лицом к лицу. Ноги едва касаются носочками земли. В такт стонущей мелодии Элоранарр втягивает нас в вихрь танцующих.
Сердце бешено стучит, дыхания не хватает. Если бы двигалась сама, спотыкалась бы на каждом шагу, но меня кружит Элоранарр, и это не менее жутко, чем танец с перехватившим управление моим телом Санаду. Потому что Санаду не смотрел так, потому что в глазах Санаду не пылало вожделение! А глаза Элоранарра горят безумием, в них искрится и перетекает золотое пламя. Он смотрит на меня, не на серьги или свои воспоминания, именно на меня — со страстью, жаждой, надеждой и яростью. И больше всего на свете мне хочется вырваться из капкана его рук и бежать.
— Почему я тебе не нравлюсь? — зло интересуется он. — Почему ты боишься?
— Видел бы ты себя со стороны, — пытаюсь твёрдо встать на землю, но Элоранарр не даёт, мыски туфель лишь чертят на земле завитки.
Засмеявшись, Элоранарр крепче прижимает меня. Золотой свет разливается по капиллярам век и скул, окружая глаза золотой ажурной маской.
— Успокойся, — прошу я.
Он горячий, сквозь слои ткани кажется почти раскалённым.
— Я горю, — Элоранарр кружит меня всё быстрее, в такт безумной трепещущей мелодии. — Сгораю рядом с тобой. Это невероятно, это захватывающе, это… стоит целого мира. Тебе так не кажется?
Исходящий от него жар удушает, капли пота скользят по вискам, пропитывают сорочку между лопаток.
— Мне жарко, — бормочу я, пытаясь с магическим усилием оттолкнуть Элоранарра, но его рука лишь больнее вдавливается в спину. Это всё равно, что пытаться вырваться из объятий каменной статуи, только статуя дышит и вожделеет меня. — Отпусти.
— Не хочу. У меня нет веских причин уступать тебя Арендару. Тем более, я уверен, при более близком знакомстве ты поймёшь, что я намного привлекательнее.
Музыка умолкает, мы застываем, но на смену старой приходит новая мелодия, и Элоранарр снова прокручивает меня вокруг себя. От его улыбки мурашки по коже. Неужели никто не замечает, что он не в себе? Неужели никого не смущает, что у него уже всё лицо покрылось золотой сетью? Или для драконов это нормально? Оглядываюсь по сторонам: нет, никто особо не смотрит на Элоранарра, а если и смотрят, то золотое сияние его лица их не удивляет… или они его не видят? Не видят, что глаза Элоранарра сейчас как два омута из расплавленного металла?
— Если не отпустишь, закричу, — глухо предупреждаю я.
— Стоит тебе это сделать — и я перенесу нас далеко-далеко отсюда, — ласково обещает Элоранарр. Я морщусь, снова пытаясь отодвинуться, пока он не прожёг дырку в платье и во мне. — В постель, например.
— Ты не можешь, — выдыхаю я. Кажется, на животе будет ожог.
— Могу, — многообещающе улыбается Элоранарр. — Могу перенести, привязать к кровати, раздеть и любоваться. Даже ласкать. Пока не станешь умолять продолжить, и тогда уже можно обратиться за благословением родового артефакта. Как тебе такой вариант развития событий? Если нравится — кричи.
