- А где Малыш? — перед уходом интересуюсь у мисс Глории.
- Опять куда-то сбежал, — пожимая плечами, она убирает магический жезл под прилавок. — С ним такое часто случается.
Почему у меня ощущение, что кошак что-то задумал? Не знаю, возможно, просто слишком нервничаю.
* * *
Последнюю ночь перед ожидаемым возвращением Арендара сон никак не желает отключать мой истерзанный тревогами разум: отпустят ли Арендара? Не забыл ли он меня? Глядя в сияющие глаза лежащей рядом Пушинки, вздыхаю:
- Оиии.
- Оиии. — Она утыкается мордой в грудь, сопит, щекоча кисточками подбородок.
Так и лежим.
А с утра меня лихорадит, даже чай налить не могу. Ника задумчиво смотрит на мои трясущиеся руки.
- Так странно, — произносит она. — Видеть, что ты на грани истерики, но совсем это не чувствовать. Надеюсь, ты скоро снимешь с себя эту защитную гадость.
Она кивает на мою грудь, где в лифе платья зажат кристалл амулета. Коснувшись чуть выпирающего края, молчу. Сама ведь ещё не знаю, что будет дальше. С одной стороны, Элоранарр вроде успокоился, вчера даже не высматривал меня, а с другой… как к амулету отнесётся Арендар? Чувствовал ли он меня без него? Важно ли для него это?
Волнение нарастает, будто внутри меня ураган, землетрясение и все стихийные бедствия вместе взятые. И плакать хочется. А кусок в горло опять не лезет, я откладываю недоеденную треть печенья.
- Ты решила умереть от истощения? — хмурится Ника.
- Нет, аппетита нет. Не знаю.
- Не представляю, как можно не хотеть есть. — Ника прихватывает из вазочки очередное печенье. — Я хочу всегда.
- Эо-аэтно, — подаёт голос Пушинка, опять оккупировавшая секретер.
Я лишь натянуто улыбаюсь.
Время тянется, ползёт страшно медленно, я дёргаюсь от каждого шороха, жду. Проходит час, другой, третий… Пытаюсь читать учебник по стихиям, но думаю об Арендаре. От волнения сердце выпрыгивает, ломит виски.
- Я прогуляюсь. — Захлопнув учебник, поднимаюсь из-за секретера.
Оторвавшаяся от книги Ника тревожно меня оглядывает:
- Ты такая бледная. Может, сходишь к… ну как там её, к целительнице, которая миссис Клэренс пока заменяет? Тебя проводить?
- Нет, — качаю головой. — Схожу к наставнику, может, даст побить манекены, а то читать не могу и от бездействия уже на стену лезть хочется.
- Хорошо, если что, я скажу, где ты. Хотя он, наверное, и так найдёт по браслету.
- Да, — рассеянно отзываюсь я.
К Дариону отправляюсь в платье, выходной же, только сменный костюм для тренировки забираю со склада прачечной на первом этаже. Но как меня выкручивает, ломает: невыносимо делать все эти простые вещи, не зная, что с Арендаром. Наверное, Ника права, и мне пора выпить успокоительного.
С этой мыслью выхожу на крыльцо. Ветер шелестит в листве, гладит лицо, будто пытается успокоить. Может, не тревожить Дариона сегодня?
Нет, мне жизненно необходимо что-нибудь расколошматить, снять стресс, иначе с ума сойду. Я успеваю сделать шагов тридцать, когда меня останавливает трепетный стон Пушинки:
- Оиии. Оиии…
Сзади раздаётся такой знакомый, такой долгожданный голос:
— Лера!
Арендар! Бледный, лохматый, в криво застёгнутой рубашке он стоит на крыльце, стискивая дверную ручку так, что та сминается. Он не рад — испуган. А у меня подгибаются колени, странное чувство, словно что-то тяжёлое сваливается с плеч, и вдруг становится легче и светлее.
- Оиии! — Пушинка бросается к Арендару.
Я неуверенно шагаю к нему, а он подбегает, сжимает мои плечи:
- Лера… почему я тебя не чувствую? — он с ужасом всматривается в лицо чёрными- чёрными глазами.
Пушинка скачет вокруг. Дрожащими руками тяну амулет за цепочку.
- Из-за этого, — бормочу испуганно. — Абсолютный щит.
Стиснув кристалл до хруста, Арендар срывает его с меня и отшвыривает под деревья. Цепочка обжигает кожу, я вскрикиваю от боли и неожиданности и тут же оказываюсь в крепких объятиях.
- Прости, Лера, прости, просто это такая… это… я боялся, что ты умерла.
- Оиии, оиииньки, — причитает Пушинка.
Он покрывает поцелуями моё лицо, руки, шею, снова лицо. Жарко и трепетно, лихорадочно. Вцепившись в его шёлковую рубашку, пытаюсь сохранить хоть каплю самообладания, но накрывающие меня радость, восторг, нежность, страсть так сильны, что сметают здравый смысл, стыд — всё пустяк. От всего меня прячут крылья Арендара.
- Оиии…
- Только не утаскивай никуда, — выдыхаю в перерывах между поцелуями. — Пожалуйста…
- Лера… — Арендара лихорадит, золотой огонь струится по венам, раскаляя, обжигая.
Распахнув крылья, Арендар отшатывается. Жадно на меня смотрит, дышит прерывисто, шумно. Закусывает костяшку пальца. Пушинка раздувается. Пламя вспыхивает вокруг Арендара, сыплет искрами. Нестерпимо жарко!
- Что с тобой? — пячусь я.
- Эмоции. — Арендар вытягивает руки: на ладонях разливается огонь. — Слишком сильные, не могу сдержать магию.
Нервно засмеявшись, он отступает ещё дальше, я тоже: жарко, слишком жарко. Даже Пушинка, прижимая уши, отходит.
- Я так ждал встречи, но даже подойти не могу из-за своей глупой несдержанности,
- Арендар закрывает глаза ладонью. Ему пламя не вредит. — Быть драконом правящего рода — проклятье!
Его отчаяние так… мучительно и трогательно, я так его понимаю. Остаюсь на месте, хотя горячий воздух обжигает.
- Может, прогуляемся? — предлагаю я. — На расстоянии, конечно.
- Оиии, оюшки.
- Нет, — качает головой Арендар. — Боюсь тебе навредить. Мне нужно… потратить магию, чтобы было проще её удержать.
- Сделаешь ещё одно озеро Драконьей скорби имени Леры? — невольно улыбаюсь я.
Убрав ладонь от лица и тоже улыбнувшись, Арендар кивает:
- Примерно так. На юго-востоке давно просят пробить в горах широкую дорогу. Кажется, я созрел для этого свершения.
- Будь осторожен.
- Конечно. — Арендар нежно смотрит на меня. — Только никуда не исчезай, я скоро.
- Будь очень осторожен, — повторяю, прижимая ладонь к тревожно стучащему сердцу. — Смотри, чтобы тебя не завалило.
- Оиииньки.
- Никакая скала меня не остановит. — Арендар проводит пальцами в воздухе, как когда-то провёл по моему лицу, создавая волшебный образ. — Я же хочу вернуться к тебе.
И я верю, всей душой ему верю.
- Буду ждать.
