С царственным спокойствием Арендар берёт два подноса. И хорошо: кажется, у меня руки сейчас задрожат.
Зоида, нервно икая, поднимается из-за прилавка и приглаживает волосы. Как-то странно смотрит на Пушинку на плече Арендара.
— Добрый день, — здоровается тот.
— Д-добрый, — сдавленно лепечет Зоида. — Что… чего изволите?
— То же, что и она. — Арендар коротким жестом указывает на меня.
Нашёл на кого ответственность возложить: я тут сквозь землю провалиться мечтаю, голос от волнения сдавливает, а он вешает на меня выбор. Практически наугад тыкаю в мармиты. Зоида трясущейся рукой накладывает мне порции поменьше, а Арендару наваливает целые горы, словно он сюда в драконьем виде заявился.
Увлёкшись мыслями о драконище, не замечаю, как на моём подносе оказывается еды раз в пять больше, чем я в состоянии съесть. Арендар вопросительно оглядывает мою еду, меня. Похоже, в его голове одно с другим не складывается, но он деликатно молчит.
Ещё бы дотащить до стола всё моё богатство. Арендар взмахом руки поднимает оба подноса в воздух и направляется к столам. Подносы ровно летят за ним. Как ни странно, никто не пытается посидеть рядом с наследным принцем — нам молниеносно освобождают стол. Один из парней рукавом стирает жирное пятно со столешницы.
Подносы мягко опускаются на стол. Всё смотрят. У меня розовеют щёки. Но назвалась груздем — надо и в кузов лезть.
Сажусь на скамейку. Арендар устраивается напротив. Пушинка на его плече, снова развернувшись в подобие обезьянки, прикладывает лапки к скуле Арендара и ласково поглаживает.
— Оии, — восторженно выдыхает Пушинка и гладит его щёку. — Оиии.
Она влюблёно смотрит на Арендара. Оставив в покое щёку, перебирает лапками вьющиеся пряди, пропускает их между лапками.
— Оии, — воркует Пушинка, ухватывает Арендара за мочку уха. — Оиии…
Кто-то из студентов нервно усмехается. Распахивается дверь, и зал наполняет гомон, но тут же стихает. Меня жутко тянет обернуться к входу, но я берусь за ложку, желаю:
— Приятного аппетита.
— Оии, — Пушинка снова гладит скулу Арендара. До брови дотягивается и ласково ласково уверяет: — Оии.
Арендар сводит ладони, и уши закладывает. Сглотнув, понимаю, что стало намного тише. Только что вошедшие набирают еду. Те, кто прежде уронили подносы, поднимают их с помощью магии. Но всё это — беззвучно.
— Можешь говорить свободно, — предлагает Арендар. — Нас никто не услышит.
Когда я ем, я глух и нем.
В прошлый раз мне так не показалось.
Глава 9
Он прав, в прошлую совместную трапезу я непринуждённо болтала.
— Ты всё ещё сердишься. — Он касается стакана с компотом и убирает от него руку. Похоже, ему привычнее пить из бокалов.
— А ты всё ещё думаешь, что вправе распоряжаться моей жизнью и решать за меня, кого любить и с кем жить?
— Лера, чего я точно не могу сделать, так это заставить кого-нибудь себя полюбить.
— Ладно, просто похитить и удерживать против моей воли.
Прикрыв глаза, Арендар тяжело вздыхает и всё же пробует компот. Судя по трепетанию ноздрей и лёгкому потрескиванию стекла, спокойствие даётся Арендару с трудом. А мохнатая предательница распластывается на его плече, гладит и смотрит на меня с укором. Пригрела, так сказать, на груди это глазастое нечто.
Отставив чудом переживший питьё стакан, Арендар переплетает пальцы.
— Сдаётся мне, что разговор в этом направлении приведёт к ссоре. Может, выберем другую тему?
— После того, как я посмотрела на выводок твоего брата? О нет, я просто жажду знать про этот аспект вашей жизни.
— Прости, в спальню Элора я не заглядывал, поделиться впечатлениями не могу.
Вот зачем я представила то, что он сказал? Щёки припекает, и я отвожу взгляд.
— Если тебя это утешит, Элор — исключение. И, насколько знаю эту историю, он надеялся клин клином вышибить, а клинья взяли и объединились против него.
Какая у меня неожиданно живая фантазия. Тряхнув головой, втыкаю ложку в суп- пюре и грозно смотрю на Арендара.
— Пойми, мой мужчина должен быть только моим. Чтобы в сторону не смотрел. Даже не думал глянуть. Мой и только мой.
— Тогда ты меня понимаешь, — просто отзывается Арендар.
Ну… если с этой стороны посмотреть, то выходит, понимаю.
— Ив ответ я буду такой же верной.
— Если артефакт признает тебя моей избранной, не вижу проблемы.
— Но Элоранарр сказал, что уже подобран список твоих будущих…
— Формальные любовницы — неплохой инструмент поощрения подданных, но не обязательный. Меня будут уговаривать, в основном, собственно, именно подданные, но заставить не могут.
Пушинка, спрыгнув на его сцепленные пальцы, раскидывает лапки и обхватывает его подбородок:
— Оии… Ои…
Теперь кажется, что у Арендара тёмная бородища. Улыбку сдержать просто невозможно. Он улыбается в ответ, и золотистые глаза наполняются теплотой.
Но есть ещё один момент, который надо прояснить, и я хмурюсь:
— А если артефакт меня не выберет?
— Я уверен, что выберет.
— Но гарантировать не можешь.
— Этого не может никто, — очень пристально смотрит на меня Арендар.
— Я не хочу быть только любовницей.
— Ты это доходчиво объяснила.
— Но ты от этой идеи не отказываешься.
— Я не отказываюсь от идеи, что в этом не будет необходимости, и ты станешь моей намного раньше.
Как собственнически это звучит: «станешь моей», аж до дрожи. Пушинка лапками перекрывает губы Арендара, и к «бороде» добавляются «усы». Он опускает на неё взгляд, бормочет в лапки:
— Она всегда такая?
— Оиии, — стонет Пушинка и, отклеившись от его губ, снова раскидывает лапки в стороны и падает ему на подбородок, обнимает.
Вот ведь!
— Нет, — выдавливаю я, едва сдерживаясь, чтобы не оттащить её, — это ты на неё плохо влияешь.
Пушинка, выпрямившись, поворачивается ко мне и, вытаращив глаза, указывает на Арендара.
— Оии. — Вытягивается вверх и очерчивает лапками его лицо. — Ои. — Поглаживает его нос и жестами предлагает мне посмотреть на него. — Оии.
Если хочет сказать, что он красивый, то я и так вижу. Могла бы не показывать симпатию столь явно. И вообще, нечего его хватать.
— Пушинка, — строго окликаю я.
Она обращает ко мне большие невинные глаза.
