— Стоять, подлюка! — Сбрасываю сумку на пол, всучиваю книгу обалдевшей Нике.
— Чего? — Повелитель дико оглядывается. — Ты чего такая бешеная?
— Ты сказал, что ложечка нужна!
— Нужна. — Он ловко увёртывается от брошенной туфли.
Подхватив её и вторую, я с двумя орудиями наступаю на пятящегося к балкону кошака.
— Тебе она нужна, предатель облезлый.
— Хорошая у меня шерсть! — вздыбливается он. — Это была плата за помощь!
— Ты сказал, мы всё вернём! — цежу я. — Клялся, что Дегон даже не заметит!
— Не клялся, а лишь говорил, что он не заметит, это разные вещи!
Туфля летит ему в нос, но Повелитель отскакивает:
— Ну что ты такая злая? Плохо кушала? Мало спала?
— Изверг!
От второй туфли этот козлина кошачий тоже уворачивается, и она врезается в диванчик.
— Убью, гада!
Я бросаюсь в гардеробную за сапогами, но там есть кое-что получше: веник.
— Тебе конец, мурло драное! — С веником наперевес я бросаюсь в погоню по комнате.
— Давай без оскорблений! — голосит Повелитель, ловко избегая веника. — Я же с миром!
Он проскакивает мимо и ныряет под стул Ники, но я надвигаюсь.
— Я дружить пришёл! — голосит Повелитель.
— С такими друзьями врагов не надо! — Ныряю на колени, чуть не сбив Нику со стула, и как копьём ударяю веником, но Повелитель проворнее.
Не знаю, на сколько времени хватило бы ярости носиться за мохнатым безответственным идиотом, но встревоженные его воплями охранники отворяют дверь, и Повелитель скрывается между их ног.
— Неблагодарная! — вопит он, улепётывая по коридору.
— Всё нормально, — поясняю гвардейцам и отправляюсь поставить веник на место.
Увидев раскрасневшееся лицо в зеркале, заодно причёсываю выбившиеся волосы и прихватываю халат.
Ника, глядя на меня, задумчиво произносит:
— Предположим, теперь я понимаю, почему тебя определили в боевые маги. Не понимаю, почему ты бегала за ним с веником, надо было магией прижать.
А ведь точно. — Нервно смеясь, скрываюсь в невзрачной ванной комнате.
Приводя себя в порядок, замечаю, что несколько страз-лепесточков на ногте отслаиваются и вот-вот оторвутся. Я закидываю ногу на раковину. Педикюр ещё держится, но это явно ненадолго. Жалко: какое-никакое, а воспоминание о доме. Вздыхаю. И отколупываю стразы вместе с кусочками лака.
Интересно, здесь есть средства для снятия лака? Лак есть? И можно ли восстановить покрытие магией?
С этим вопросом возвращаюсь к Нике. Отложив печенье, она внимательно разглядывает мои ноги. Затем стразы в моей ладони.
— Думаю, — тянет Ника, — каким-нибудь заклинанием можно назад присоединить. Или органическим клеем, его в лавке можно купить.
— Что за органический клей? Дорогой?
— Не очень, им сцепляют края ран, чтобы остановить кровотечение, так что из-за него ноготь точно не отвалится. — Она поднимает взгляд на меня. — А зачем ноги так украшать? Их же никто не видит. Или это что-то ритуальное?
— У нас есть обувь с открытыми пальцами. И на руках такое делают чаще. Это просто украшение. Для себя, и… чтобы привлечь внимание, — разглядываю свои ногти: не помешало бы ими заняться, а то скоро потеряют приличный вид.
— Мужское? — улыбается Ника.
— Угум.
— Ну что ж, давай сходим в «Товары мисс Глории», посмотрим клей, а оттуда уже в столовую, пора-пора, — Ника улыбается шире.
Я невольно принюхиваюсь, но пахнет она хорошо. Улыбка Ники гаснет:
— И ты туда же. Не порождение я Бездны, не порождение, у меня просто аппетит хороший.
— Прости, — я едва сдерживаю смех, до того забавное у неё выражение лица.
— Меня каждый второй спрашивает, даже профессор Санаду не упустил случая пошутить! — Её щёки заливает румянцем. — Сам профессор Санаду! Сказал, боится, что я его съем.
— Лучше ты его, чем он тебя, — похлопываю её по плечу.
— Пф, — раскрасневшаяся Ника хмурится, но тут же начинает смеяться. — Нет, он слишком большой.
План посетить «Товары мисс Глории» обрушивается запиской «Уехала за товаром».
— И хорошо. — Ника потирает руки. — На ужин!
Её весёлый ажиотаж увлекает и меня, а желудок сжимается, призывая ускорить шаг. Обострённое голодом обоняние улавливает запахи еды за десяток метров от двери в столовую.
Я прибавляю шаг, а вот Ника идёт всё медленнее. Сквозь распахнутую гвардейцами дверь войдя в царство божественных ароматов, я пожираю взглядом еду в мармитах. На меня опять все смотрят, но я этого почти не замечаю. Железной хваткой вцепляюсь в поднос и только тогда замечаю странное выражение лица Ники: себе поднос она берёт с каким-то похоронным видом.
— Что-то случилось? — я пытаюсь поймать её взгляд, растерянно скользящий по чужим подносам.
Ника тяжко вздыхает:
— Мне потребуется твоя помощь.
Глава 18
— Какая? — оглядываю её побелевшие от напряжения пальцы, потом — наполненные слезами глаза.
— Понимаешь, после того, как профессор Санаду… — Ника судорожно вздыхает. — После того, как он пошутил о моём аппетите, я… В общем, я на магической диете теперь, и если у организма в данный момент нет потребности в пище… — Она окидывает зал взглядом. — Я не увижу еду. И я её не вижу. Даже запаха не чувствую… А пирожки сегодня есть?
И смотрит на меня жалобно-жалобно.
— Есть. — Киваю.
— Возьми парочку. А ещё лучше три. Нет, пять: на ночь надо что-то оставить.
— Зачем мелочиться: давай сразу десять, — шучу я.
Ника застывает, обдумывая. Кивает:
— Да, давай десять, а то я остатки колбасы Малышу скормила.
Я мстительно молчу о том, что Малыш предпочитает имя Повелитель: пусть мучается.
Пухленькая Зоида накладывает мне порцию отбивной с салатом вдвое больше, чем прошу.
— Я столько не съем.
Ника тяжко вздыхает, а Зоида напоминает:
— Тебя велено хорошо кормить.
Жалостливо глядя на мои тарелки, Ника вновь тяжко вздыхает.
Пытаясь утешить её, рассказываю, какие тут пирожки:
— С мясом, с ветчиной и сыром, с ванильным джемом, с яблоками, с капустой, с грибами.
— Бери все.
Когда Ника с нагруженным подносом разворачивается к залу, одна из девушек за дальним столом выкрикивает:
