В золотых глазах плещется пламя, сверкают искры.
— Если ты сейчас выпьешь успокоительное, — чеканит Арендар, — и немедленно вернёшься в сокровищницу — помогу.
Я почти ненавижу его за шантаж, но если такова цена шанса Ники на жизнь…
— Хорошо, — опускаю взгляд. — Только Пушинку верни.
Арендар косится на Огнада, тот склоняет голову:
— Уже несу. И успокоительное тоже.
— Лин, — бросает Арендар, — подготовь её к вампиризации. Мисс Клэренс, вызовите Санаду и проверьте заявку мисс Никалаэды.
Он под локоток выводит меня в коридор. Вывернув из дальней палаты, Огнад с огромным меховым шаром направляется к нам. Не сразу в раздутом существе узнаю Пушинку, у неё даже глаза стали раза в три больше. А уши, наоборот, уменьшились. Сдавленное «оии» звучит совсем незнакомо.
— Пушиночка. — Широко раскинув руки, обхватываю её. — Что с ней?
— Жить будет, — резко отвечает Арендар и, забрав у Огнада флакон, притягивает меня к себе.
Нас окутывает золотое пламя. Оно припекает почти до боли, лишь закрывшие нас перепончатые крылья спасают от ожогов.
Когда сияние исчезает, по разгорячённой коже от холода бегут мурашки. А ведь это знакомый роскошный подвал, раньше он казался тёплым.
Откупорив флакон, понюхав и попробовав содержимое, Арендар протягивает его мне:
— Пей.
Меня обдаёт дрожью негодования, но я, прижимая к себе необъятную кряхтящую Пушинку, не дрогнувшей рукой беру горячий флакон и выпиваю до дна.
— Я сделаю всё возможное, чтобы помочь твоей подруге. — Арендар сжимает своё запястье, и его всего окутывает золотое пламя.
Выронив флакон, я крепко-крепко прижимаюсь к Пушинке, утыкаюсь лицом в её шерсть. Но слёз нет, то ли злость их вытравила, то ли успокоительное.
— Ох… ооо… охо, — стонет Пушинка, едва убираю руку от её живота.
Мышцы ноют от бесконечных поглаживаний, но я снова потираю раздутое мохнатое пузико. Занимающая половину дивана Пушинка смотрит на меня с безграничной благодарностью.
У меня нет ни злости, ни сил: какое-то тупое ожидание известий.
Если верить данным с браслета академии, Арендара нет уже три с половиной часа, а я не знаю ровным счётом ничего! Ни о Нике, ни о том, как помочь Пушинке, ни о моих гвардейцах: живы? Нет? В первый момент я о них не думала из-за Ники, но чем дальше, тем большую вину чувствую за их раны: они пострадали из-за того, что я глупо попалась на вызов на тренировку с наставником Дарионом.
Или Дарион правда меня вызвал? Вдруг и его убили, чтобы добраться до меня?
— Охо, оо, оууу… — Пушинка мучит меня печальным взором, я из последних сил продолжаю её гладить. — Оиииии.
Вскинув голову, встречаюсь с золотистым взглядом Арендара. На красном шёлке его облачения сверкают блики светильников. Между бровей — глубокая складка.
Сердце стынет, тело немеет от ужаса.
Качнув головой, Арендар произносит:
— Никалаэда не умерла, и, кажется, вампирская кровь успешно борется с проклятием.
— Её обратили?
Арендар пожимает плечом:
— Похоже на то. Пришлось вызывать второго архивампира: Санаду не рискнул проводить такой спорный ритуал в одиночку. Лин наблюдает за процессом вампиризации, если возникнут проблемы, он нас позовёт.
— Если захочет, — задумчиво тереблю бок пытающейся сесть Пушинки.
— Он не посмеет ослушаться моего приказа.
Воздух вокруг Арендара вздрагивает, выдавая сдерживаемую ярость. Пушинка прижимает ушки.
— А гвардейцы? — едва слышно уточняю я.
— Их ждёт долгое восстановление, но жить будут. Награды, компенсации и всё прочее прилагается. — Прислонившись к стене, Арендар складывает руки на груди. Его взгляд грозен, голос звучит, как металл: — А теперь рассказывай, как ты там оказалась, как додумалась выйти за пределы академии без наставника?
Глава 27
Только благодарность за спасение Ники помогает сдержать отповедь на этот командный тон. Правда, ответить совсем спокойно не выходит, цежу сквозь зубы:
— Я не выходила за пределы академии, я шла на занятие на полигон академии.
— Полигон за стенами академии, там ниже уровень защиты, там одни ворота, возвращение через которые можно заблокировать и вынудить тебя отойти на территорию, где нет стабилизаторов и поглотителей магии, и где твой собственный источник магии начнёт тебя убивать! — Отводя пылающий взгляд, Арендар фыркает, выпуская из ноздрей дым. Желваки так и ходят на напряжённом лице.
— Можно подумать, я мало наказана, нужно теперь ещё выговаривать! И за что?
— За неосмотрительность! — Арендар ударяет кулаком по стене и вновь складывает руки на груди. — На полигон ты могла выходить только в сопровождении Дариона! Или меня! Или Элоранарра, Дегона в конце концов. Но не одна!
— Повторяю: я шла на занятие! На занятие с Дарионом!
— Наставником Дарионом, — огрызается Арендар. — У вас не настолько близкие отношения, чтобы называть его просто по имени! И у вас по расписанию не было занятий. Что ты делала на полигоне? Ради какой глупости туда пошла?
— Было занятие! Мне пришло оповещение на браслет. — Протягиваю руку показать его и лишь теперь замечаю, что стиснула кулаки.
Вскинув брови, Арендар растерянно смотрит на академический браслет, но когда в следующую секунду хмурится, почему-то кажется, что его это обстоятельство не слишком удивило. То есть, в первый миг удивило, но потом он решил, что это возможно.
— Ты должна была уточнить, — сердито выговаривает Арендар. — Должна была пойти в корпус боевых магов, должна была проверить, прежде чем соваться в потенциально опасное место!
— У меня же профессиональная охрана, даже они не заметили ничего подозрительного и не просили уточнить у Дариона…
Ноздри Арендара раздуваются, глаза сверкают ярче:
— Наставника Дариона! Потому что им приказано сопровождать тебя, а не контролировать каждый шаг. Но, как вижу, положиться на твоё благоразумие было глупым решением.
— Откуда я могла знать, что кто-то посторонний может влиять на браслет?!
— Ты должна была найти Дариона, должна была проверить сомнительное сообщение.
— Я не привыкла к тому, что меня хотят убить! — Взмахиваю руками. — Для меня это ненормально! Странно! Я не привыкла действовать, исходя из этого. И лучше разберись с тем, кто послал мне сообщение! Кто-то же это сделал.
— С ним уже не разберёшься.
Ярость во мне борется с любопытством. Оба молчим. А на руках Арендара вместо ногтей когти, они вонзаются в шёлковые рукава.
