— Кстати говоря, знаешь, почему вам смогли в тех ящиках протащить вестника Бездны? — Мне не терпится поделиться догадкой, пришедшей в голову где-то полчаса размышлений назад.
— Потому что в академии нет завхоза, некому было проконтролировать ситуацию.
До этого он, значит, додумался. Но знает ли он все обстоятельства дела?
— А знаешь, почему в академии нет завхоза?
— Потому что это ответственная должность с высокими требованиями квалификации, но недостаточно высоким окладом.
— Это тебе старший брат так объяснил?
Кажется, Арендар начинает что-то понимать, и я выпаливаю:
— А завхоза в академии нет потому, что твой старший брат из нелюбви к женщинам не хочет назначать завхозом коменданта Анисию. А она, между прочим, много всяких курсов прошла и полностью соответствует должности во всём, кроме пола.
Опять лицо Арендара каменеет.
— Эти ящики, — продолжаю напирать я, — оказались в академии, нападение случилось потому, что твой брат не назначил завхозом Анисию. Из-за его драконьего упрямства!
— Оии, — вздыхает Пушинка. Кошусь на неё: смотрит на Арендара влюблёнными глазами, ресничками хлопает. — Оиии.
— Хоть ты рада меня видеть, — неожиданно заявляет Арендар и подхватывает мой мохнатый эллипсоид на руки.
— Оиии, — постанывает Пушинка и прижимается к его груди, цепляется лапками за бархат сюртука. — Оюшки…
Предательница мохнатая! Арендар устраивается на её место, Пушинку усаживает на колени и вместо меня почёсывает её живот. Что это такое? А Пушинка ему ещё подойкивает и глазки строит! И хвостиком так кокетливо запястье ему обвивает.
— Элоран мог на такой пост женщину не утвердить, — задумчиво соглашается Арендар. — Это в его духе.
— Почему?
— Ему женщин дома хватает, на работе он от них отдыхает. Довели его. И я, кажется, начинаю понимать, чем. — Арендар многозначительно смотрит на меня.
— Значит, у Анисии нет шансов стать завхозом?
— Ну почему же, — напряжённо отзывается Арендар. — Если к вечеру других вариантов не будет, у Элорана не останется другого выбора, кроме как назначить её. Или самому занять эту должность, раз так сложно подыскать служащего.
И взгляд такой пылающе-сердитый. Ой, кажется, Элоранарру влетит. И за дело.
Обиженная невнимание Пушинка принимается елозить под пальцами Арендара. А у меня желудок потихоньку скручивается. Я складываю руки на груди:
— Значит, охрану академии усилили?
— Да. — Арендар смотрит на меня исподлобья. — Понимаю, к чему ты клонишь, но мой ответ по-прежнему нет. Ты слишком хрупкая и неосмотрительная, будь ты хотя бы драконицей, я бы подумал…
Поднимаюсь и, глядя на него сверху, чеканю:
— Я не могу сидеть здесь вечно. Я должна учиться. Общаться с остальными. И я не буду есть, пока ты меня как минимум не переселишь в верхнюю часть дома. Или твоя резиденция тоже небезопасна?
— Безопасна, — сердито отзывается Арендар. Я опять вспоминаю замечание Дегона что, наоборот, в доме Арендара может быть опаснее. Час назад я из-за него не решилась пользоваться косметикой и мылом. — Но там окна, менее защищённые части дома, пара пространственных коридоров проходит.
— И что, любой может по этим коридорам пройти к тебе?
— Нет, сейчас они заблокированы Элоранарром, но тобой рисковать я не готов.
Последняя фраза трогает сердце, но… я знаю, что уступки порождают бесконечные уступки. Так из-за попустительства родителей брат из просто безалаберного парня превратился в хулигана; дедушка из хорошей комнаты, где хватало места его вещам, переехал в отгороженную от гостиной каморку; а я в старших классах позволила родителям многое за меня решать, и они так уверились в том, что должны мной управлять, что предпочли выгнать из дома, но не уступить.
— Арендар… Поклянись, что в твоей резиденции, в верхней части, настолько слабая защита, что там я буду в опасности. Тогда я останусь здесь добровольно.
Глава 29
— Зачем тебе это обещание? — Уголок его губ дёргается. — Ты же категорически против жизни в моих апартаментах.
— Из двух зол выбирают меньшую.
— Я для тебя зло? — Арендар сощуривается.
— По-моему, ты просто ослеплён страхом и собственническими инстинктами.
— Не говори глупостей!
— Это не глупость. Ты занимаешься государственными делами, ты не можешь постоянно меня караулить, а пока тебя нет…
— Никто не сможет сюда войти.
— А если с тобой что-нибудь случится? — Сердце ёкает, но я продолжаю: — Мне здесь от голода умирать? — Живот протестующе взвывает.
Арендар поджимает губы, хмурится. Похоже, такой вариант он не обдумывал.
— Тебя сможет вывести мой отец.
— О, прекрасно! Очень обнадёживает. Если императору будет дело до какой-то иномирной переселенки, он, может быть, отринет печаль о сыне и вспомнит, выделит время в своём расписании на её спасение из подвала.
— Я могу обеспечить большой запас еды. На год или два.
— Пф! — вскидываю руки.
— И я не собираюсь так просто умирать. А тебе пора осознать: здесь безопасно.
— Безопасность, которая от меня не зависит, надёжной мне не кажется. Я беспомощна в этом подвале. Я училась, и то, чему успела научиться, спасло мне жизнь прежде, чем ты успел вмешаться. Я жива не только благодаря тебе, но и благодаря тому, что узнала в академии, а ты хочешь изолировать меня, учить сам в промежутках между делами, в то время как я почти дошла до следующего уровня развития источника. А если сюда каким-то образом прорвётся Вестник? Я же не смогу ничего сделать.
А ещё, если я не научусь магии, он будет распоряжаться мной, как хочет.
— Лера, ты не справишься с вестником даже через год обучения в академии, так что это бессмысленный разговор.
— Тогда бессмысленно держать меня здесь. Если при всех мерах безопасности вы не сможете защитить академию от появления вестника, то и в этот подвал он как- нибудь проберётся, а я даже убежать не смогу.
— Ик, — Пушинка подскакивает на коленях Арендара и тут же ластится к нему, но он не шевелится, обжигая меня пылающим взглядом.
— Лера, ты не веришь, что я могу тебя защитить?
Глубоко задумываюсь над его вопросом, действительно глубоко. Качаю головой:
— Ты принц, под твоей опекой целая империя, а я… это всего лишь я. Ты чудом успевал меня спасти, но в следующий раз…
Скатив с себя Пушинку, Арендар вскакивает, нависает надо мной, явно хочет что-то выпалить, но произносит лишь короткую фразу на непонятном языке. Его пальцы трепетно касаются моего лица, и по коже разбегается тепло.
