Завтра занятия отменяются, но все студенты должны находиться на территории академии.
Покидать её строго запрещено.
Досаждать входящим в комиссию представителям Срединного альянса строго запрещено.
Противодействовать допросу — строго запрещено».
Комиссия? Расследование? Значит, магия исчезла не потому, что семья Арендара её использовала? Тогда в чём дело?
Растерянная, отправляюсь на занятие к Дариону. Пушинка молча шагает рядом.
Все мы, студенты, ничего не понимаем.
Дарион что вначале при всех, что после занятия мне одной на вопросы о случившемся отвечает одно: «Комиссия приедет, и всё станет ясно».
Только как дождаться комиссию и не сойти с ума от любопытства?
* * *
К вечеру напряжение только усиливается. На первой части занятий по стихиям у студентов то что-нибудь загорается, то разряды молний пробивают дальше положенного, а у Валариона стол прорастает побегами.
— Это очень мило, — еле сдерживая раздражение, Иморана взмахом руки удаляет поросль с его стола. — Но занятия магией требуют сосредоточенности. У вас пятнадцать минут, чтобы привести разум в должное состояние.
Едва она покидает аудиторию, поднимается шум.
— Как думаете, что найдёт комиссия?
— А куда делся соректор Элоранарр?
— Кто будет в комиссии?
Валарион утыкается лицом в ладони.
Придвинув стул ближе, тихо спрашиваю:
— Что случилось? Если ты из-за поросли, то ничего страшного, со всеми…
— Дело не в этом, — резко отвечает он и опускает ладони на столешницу. — Совсем не в этом.
Валарион исхудал, побледнел, волосы кажутся не такими блестящими, как раньше.
— Ты не заболел?
— Не в этом дело. — Валарион трёт переносицу, морщится. — Просто… просто… Я понимаю, что ничего не получится, что бессмысленно даже надеяться, но и выкинуть из головы, забыть не получается…
Так и хочется попросить «помедленнее и яснее, пожалуйста», но, чувствую, любой вопрос прервёт откровения.
— …Я и спать уже не могу, всё думаю…
— Эй, ты, из непризнанного мира, — насмешливо окликает Изольда. Она сидит на два стола выше и левее. — Уже ищешь нового мужчину?
Стоящая у края ряда Вильгетта отворачивается. Пушинка вылезает из-под стола. В аудитории становится тише, гул моего сердца заглушает всё. Изольда бесит, бесит тем, что может смотреть в сторону Арендара, надеется его получить. Все бы её яркие волосы повыдергала! Пушинка оскаливается.
— Могу помочь, — «любезно» предлагает Изольда. — Если сейчас встанешь на колени и пообещаешь выполнять мои распоряжения, так и быть, разрешу тебе стать любовницей Арендара.
От злости аж в глазах темнеет, но я справляюсь с этим, улыбаюсь в ответ:
— Как бы тебе самой не пришлось стоять на коленях голой и просить о том же, — вовремя припоминаю их традицию прошения о должности любовницы обнажёнными.
Лицо Изольды краснеет в цвет алых кончиков волос, она вскакивает.
— Знай своё место, безродная!
Движение Изольды молниеносно: она подхватывает стул и швыряет в меня. Причём успеваю заметить только уже летящий стул. Взметнувшуюся руку Вильгетты. И то, как перехваченный ею стул ударяется о стол и разлетается в щепки.
— Не сходи с ума, — прижимая ушибленную руку к груди, рычит Вильгетта.
Тут уже гвардейцы подбегают, двое заламывают Изольду и тянут из аудитории, хотя она орёт, как резаная, о принадлежности к великому роду Фламир, родстве с самой императрицей и обещает им долгую мучительную смерть.
Меня же больше удивляет Вильгетта. Почему защитила?
Двое оставшихся гвардейцев встают возле меня. В воцарившейся тишине Вильгетта сметает со стола обломки стула и опускается на своё место.
— Спасибо, — благодарю я.
— Пожалуйста, — кивает Вильгетта.
До возвращения Имораны все сидим очень тихо.
Судя по полному отсутствию вопросов и той небрежности, с которой Иморана в два движения обращает обломки стула в пепел и ветром выметает его в ведро, о происшествии на перерыве ей сообщили. И она ни словом не возражает, когда гвардейцы садятся по краям моего с Валарионом длинного стола.
Только я о стихиях думать не могу. Меня парализует непривычный липкий, леденящий, всё внутри переворачивающий страх потерять Арендара.
Этот страх мешает слушать и думать, мешает есть, общаться с Никой, спать.
Страх сводит с ума.
* * *
Утро встречаю у окна. Рассеянно помешиваю ложкой в чашке, хотя ничего туда не добавляла, просто движение успокаивает.
Сна ни в одном глазу, измотанное переживаниями тело жаждет тренировки, выплеска переживаний в действия, но этого сегодня не случится.
Сегодня таинственная комиссия будет искать причину исчезновения магии.
А я буду снова и снова прокручивать в голове слова Изольды, гадая, насколько высоки её шансы понравиться родовому артефакту. Линарэн умный, наверняка придумал способ не оставить младшего брата без избранной и семью без законного наследника. Но учёл ли он возможность появления настоящей избранной?
Избранная ли я для Арендара?
Свет в окне тускнеет, что-то огромное надвигается на академию, застилает аллеи своей тенью. От неожиданности выпускаю ложечку из рук, она звонко приземляется на край блюдца.
Испуганная Пушинка заскакивает на стол и, прижавшись к стеклу, разглядывает нависшую над общежитием махину.
* * *
Явление комиссии из представителей империи Эрграй, королевства Озаран и закрытого города Пат Турин выгоняет на улицу не только студентов, но и профессоров. Я не исключение, мы с Никой стоим в толпе, запрокинув головы.
Три громадных дирижабля кружат над академией.
Алый эллипсоид с чёрным корпусом люльки с оскалившимся золотым драконом на носу и золотыми гербами рода Арендара на алых, колыхающихся на ветру флагах.
Голубой эллипсоид с белым корпусом люльки со сверкающим хрустальным драконом на носу и серебряными драконами и снежинками на тёмно-синих колышущихся флагах.
Чёрный эллипсоид с медной люлькой, механической девой на носу и шестерёнками на бежевых флагах.
Они выписывают круги, красуясь перед зрителями роскошной отделкой, накрывая академию огромными тенями.
А на центральную площадь тем временем подвозят и устанавливают белый и чёрный постаменты, из земли выдвигают крюки. С дирижаблей сбрасывают тросы.
— Артефакты… — произносит кто-то, и слово подхватывает толпа.
