Ало-чёрно-золотой дирижабль империи Эрграй охранники академии фиксируют над чёрным постаментом с золотыми непонятными символами.
Дно люльки открывается.
Золотой трёхметровый куб с алыми, синими, зелёными и белыми узорами спускают на сети из канатов толщиной с мою ногу.
Едва он опускается на выступы постамента, тот проседает.
Спустившиеся по выпавшим канатам гвардейцы вытягивают канаты из зазора между постаментом и кубом.
— Это родовой артефакт, — Ника сжимает мою ладонь. — Отбор будет раньше.
Сердце, рухнув в пятки, вновь взлетает в грудь и начинает бешено стучать.
Дирижабль империи оттягивают к выросшему чуть в стороне столбу. Один из гвардейцев магией направляет канаты, цепляя их за кольцо на столбе, и громоздкий летательный аппарат медленно приземляют.
А в это время бело-голубой дирижабль крепят над белым постаментом. Дно белой люльки раскрывается, на канатах спускают белоснежный трёхметровый куб с голубыми символами. Родовой артефакт семьи Сарана.
Но меня он не особо интересует. Поднявшись на цыпочках, пытаюсь высмотреть, что происходит возле имперского дирижабля. Так ничего и не увидев, направляюсь к нему. Все так увлечены зрелищем, что гвардейцам приходится потеснить зазевавшихся студентов.
Вырвавшись из толпы, по газону направляюсь к дирижаблю.
И не я одна.
Намного ближе к дирижаблю Изольда. Подхватив подол, она спешит к спускающемуся по мосткам Арендару. Он ослепительно красив в красно-золотом одеянии, в тонком венке короны.
— Оиии, оиии!
Внутри всё сжимается. Останавливаюсь. Снова шагаю вперёд и застываю.
Изольда, сделав реверанс, что-то говорит, но Арендар ограничивается лёгким кивком и оглядывает толпу. Заметив меня, широко улыбается и направляется ко мне.
У Изольды перекашивает лицо, но она почти сразу берёт себя в руки и, повторив реверанс, заговаривает с Линарэном.
Пушинка смело мчится к Арендару. Он всё заслоняет собой, обнимает меня. Вдыхая знакомый аромат, теряюсь в нём, пьянею настолько, что даже Изольда вылетает из головы.
— Вот видишь, — шепчет Арендар. — Я говорил, что отбор может пройти раньше. Он начнётся сейчас.
— Так это вы откачали магию академии, а потом под предлогом комиссии привезли артефакты?
— Да. — Обхватив меня за плечи, Арендар сквозь расступающуюся толпу направляется к артефактам.
Ноги подгибаются, выпрыгивает сердце, горят щёки. Больше всего на свете хочется провалиться сквозь землю, спрятаться от сотен взглядов. Эмоции зашкаливают, и громадный золотой куб с символами предстаёт в другом виде: он окутан потоками цветного тумана, тот переливается, струится, смешивается в золотую дымку. Дымка тянется к Арендару, тянется куда-то вглубь их дирижабля.
Озаранский артефакт окутан бело-голубым светом, его потоки уходят внутрь королевского дирижабля. Тот пристёгивают на противоположной стороне площади от имперского. Дирижабль Пат Турина приземляется за аллеями ближе к общежитиям.
От волнения нечем дышать.
— Не бойся. — Арендар целует меня в висок. — Ты моя.
Ага, только меня потряхивает. И его немного тоже. Нет в нём такой уверенности, которую обещают слова.
Мы останавливаемся на границе свободного пространства вокруг артефактов. По плитке под ними расползаются трещины.
— Тяжёлые, — замечаю я.
Мужчины в синих мундирах освобождают Озаранский артефакт от пут.
— Невероятно тяжёлые, — кивает Арендар, судорожно поглаживая меня по плечу.
Толпа шепчется, но не слышно, о чём.
— Кажется, — я тщетно пытаюсь разобрать слова, улавливаю лишь общий раздражённый тон, — преждевременностью отбора не довольны.
— Мы с Линарэном побоялись, что Культ вмешается в отбор или попытается убрать кандидаток. — Арендар запускает дрожащие пальцы мне в волосы. — Решили действовать на упреждение. Лучше больше недовольных, но отбор без приключений.
Недавний спор с Никой всплывает в памяти. Я на этом отборе, а у меня без приключений не получается.
Арендар оглядывается. Я, повинуясь его движению, тоже: из Озаранского дирижабля выходит белокурый мужчина в сверкающей, будто узоры мороза, короне. В его руке — ледяная чаша с чем-то алым.
Мужчина встаёт перед озаранским артефактом, тот окутывает его белым сиянием, проникает внутрь.
— А почему никого не приглашают? — шепчу я.
— Поле поиска накроет всю академию, остальные имели шанс стать избранными раньше. Пора. — Арендар целует меня в лоб. — Не бойся, если не сработает сразу: артефакту на отбор требуется время. Удачи.
Встав перед золотым кубом, Арендар вытаскивает из ножен на пояснице короткий нож.
— Сегодня я, взяв вас в свидетели, третий раз прошу родовой артефакт выбрать мне жену. — Быстрым движением он разрезает ладонь и окропляет золото артефакта алой кровью.
Та струится по желобкам надписей, впитывается. Свет в узорах разгорается ярче.
Все застывают. Нас окутывает золотая дымка родового артефакта. Тихо. Слышно даже, как жужжит пчела.
Кажется, целая вечность проходит, но на деле, наверное, минут десять, не более.
Наконец заговаривает мужчина в короне:
— Сегодня я, взяв вас в свидетели, третий раз прошу родовой артефакт выбрать жену моему сыну Сарану.
Он выплёскивает из стеклянной чаши кровь. Та растекается по белизне куба алыми морозными узорами и тоже впитывается. Белая дымка Озаранского артефакта окутывает толпу.
Желудок скручивается, в глазах темнеет от волнения. Ну же! Золотая дымка проникает в меня и Пушинку, кружится… почему не признаёт меня?
Ищу взглядом Изольду. Она стоит в стороне бледная, испуганная. Дымка и в неё проникает, но пока избранной не признаёт.
Что происходит?
Звуки отдалённых взрывов вспарывают воздух.
Толпа всколыхивается, все крутят головами, шепчут:
— Что случилось?
— Что это?
— Где?
— Что происходит?
Несколько драконов из службы сопровождения, раскрыв крылья, но не превратившись целиком, взмывают в небо и тут же приземляются на площади.
— Нарнбурн горит!
Череду взрывов заглушают крики студентов, приказы профессоров успокоиться и следовать в общежития. Миг — и я оказываюсь в объятиях Арендара.
— Ника! Пушинка! — вскрикиваю в страхе, что он сейчас спрячет меня далеко от них.
— С симбиотом всё будет в порядке, Ника тоже сильная. — Арендар оттаскивает меня к артефакту.
Пушинка семенит за нами, жмётся к ногам. А Арендар уже отдаёт команды драконам проверить, что происходит в Нарнбурне и патрулировать воздух, гвардейцам — отвести студентов в общежитие.
