Дополнительные занятия, значит. Ладно, и на них время найду.
— Как их убрать? — Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь почувствовать крылья. Но, похоже, Линарэн прав, и нервные окончания ещё не соединились. Снова вдыхаю и выдыхаю, пытаясь хотя бы равновесие удержать, но крылья оттягивают спину, выкручивают мышцы, ещё и дёргаются. Эта красота требует жертв. — И как их выпускать, чтобы потом можно было потренироваться ими управлять?
— Ох, Лера-Лера, — Арендар, придерживая за руку, обходит моё крыло и встаёт за спину. — Расслабься и представь… э… честно говоря, каждый дракон представляет выпускание крыльев и их втягивание по-своему, я представляю их цветами, Элор — пламенем. Как Лин представляет, не знаю, и спрашивать не решусь.
Арендар массирует основание крыльев. Закрыв глаза, представляю их… расплавленным золотом, которое втекает в спину. Может, неоригинально, зато они легко, как по маслу, затекают внутрь. И я снова покачиваюсь, привыкая к тому, что спину ничего не оттягивает.
— Быстро и бесследно. — Арендар целует меня между лопаток. — Идеально для первого раза, даже крови не было.
Боюсь, пробуждения с крыльями и в крови моя тонкая душевная организация не выдержала бы.
Браслет вибрацией намекает, что пора отправляться на тренировку. Арендар тяжко вздыхает на него. Я напоминаю:
— Мне пора.
— Ора-ора. — Пушинка, по дуге обойдя наблюдающего за нами Линарэна, встаёт рядом со мной.
Дверь в лабораторию открывается, и входящий Элоранарр при виде нас чуть не спотыкается. Халэнн натыкается на него. Мы с ним растерянно смотрим друг на друга, моё сердце опять испуганно подпрыгивает. Халэнн отступает на шаг, и между ней и Элоранарром промелькивает белая дымка, срываясь с неё, всасывается в него.
Что это такое?
Ещё несколько полос дымки успевают перетечь из Халэнн в Элоранарра, прежде чем золотое пламя уносит нас с Арендаром к воротам академии.
Зомби бегают, молотки стучат, строительство идёт, стена уже наполовину построена.
Какая-то мысль ускользает из головы…
Очень разумно, что внутри академии теперь особо не поперемещаешься, но это значит, мне опять придётся идти по территории в халате. Арендар прикрывает меня крылышком и смотрит так… довольно.
— Они правда красивые. Не терпится увидеть тебя в полёте.
— Придётся подождать несколько дней, — прижимаюсь к нему поближе и невольно тоже улыбаюсь: крылья — просто невероятно!
Только сейчас, успокоившись, начинаю осознавать, что у меня появились крылья. Я смогу летать!
* * *
На тренировку почти опаздываю: в окружении шестерых гвардейцев сразу в тренировочном костюме пробегаюсь по территории и влетаю в корпус боевых магов. В коридоре эхом шлёпают наши шаги.
Я вырываюсь на внутренний стадион ровно в тот момент, когда наставник запускает волшебные часы.
Группа дружно спотыкается. Гаддак растягивается на дорожке. Громила-Ингар подхватывает коричневеющего от гнева приятеля за шкирку и поднимает на ноги. Валарион и его друг Бальтар (не эльф, что после рассказа Ники кажется очень хорошим вариантом) приветливо мне машут.
— Ну, что встали? — басит Дарион. — Бегом!
Я со всех ног бросаюсь в строй. И знаю, что не стоит сразу так налегать, но хочется бегать, хочется прыгать, тело распирает от энергии, мышцы радуются тренировке. Бежать! Бежать! Это так здорово!
И посередине этого «здорово» трещит ткань костюма, надо мной вздымаются золотые крылья. Миг — и ноги уже болтаются в воздухе.
— Аа! — вскрикиваю я и закусываю губу.
Так, спокойно, просто спокойно… Надо спуститься. Но крылья, как назло, только выше поднимают. Гвардейцы бегают в панике, одногруппники смотрят изумлённо, и только Дарион… ох, что-то не нравится мне выражение его лица.
— Валарион, поймай-ка нашу птичку растительным лассо.
Валарион, оглянувшись на остальных, складывает ладони. Из земли выскакивает плеть, обхватывает меня за лодыжку, не давая упорхнуть слишком далеко.
— Отлично, — Дарион потирает ладони. — Итак, наше сегодняшнее задание: парни — вы тренируете удары по летающей мишени. Валерия — ты учишься прикрывать щитом себя и крылья. Ну и не падать, конечно.
Про падать — это он зря, я сразу так забеспокоилась, и крылышки нервно дрыгаются, болтают меня в разные стороны. Как их щитом-то прикрывать?
— Итак, все готовы? — интересуется Дарион.
— Нет! — вскрикиваю я.
— Так готовься. Начинаем на счёт три. Раз, два… три!
Я набрасываю щит.
Глава 21
Кажется, теперь я представляю, что космонавты чувствуют на тренировках. Счастье, что позавтракать не успела. Верёвка из лозы держит меня, но крылья… крылья неуправляемы. Меня бросает в стороны, почти к земле, снова вздёргивает вверх, переворачивает и кружит, мотает вверх-вниз. Одно утешает: не приходится отвлекаться на управление крыльями, лишь снова и снова поднимать щиты. Когда заклинания пробиваются к крыльям, те жутко чешутся.
— Вы бейте, не стесняйтесь, — подбадривает парней Дарион. — Крылья у неё с лёгкой бронёй, не упадёт.
Ну, спасибо! Не упаду, но чешется же от ударов жуть как!
Пушинка, сложив хвостик на лапки, с любопытством наблюдает, как меня крутит, точно воздушный шарик. Гвардейцы тоже следят, и руки у них посверкивают — видимо, чешутся вмешаться.
Все мои самые неудачные и тяжёлые дни на фоне этой тренировки меркнут. Желудок бы внутри удержать! Ох ты ж, счастье моё, что у меня серийные активации.
Щит из пламени Арендара пережигает лозу, и меня отшвыривает в сторону.
— Лови её! — кричит Дарион.
Меня удерживает в воздухе что-то мягкое, и новая лоза охватывает лодыжку.
— Валерия, аккуратнее с огнём. Продолжаем!
При неудачном повороте чей-то удар, пробив щит, прижигает ягодицу. Снова обжигает крыло. Удар в колено закручивает меня вокруг оси. Да сколько можно! Я злюсь, и это мешает ставить щиты. А надо. Голова идёт кругом. Невербальные атаки трудно предугадать. Снова меня спасает серийная активация. Нет, надо ставить более крепкие щиты. Больше магии, больше щитов, всё в головокружительном ритме, во всплесках огня, так хорошо блокирующего атаки, в мыльном блеске прозрачных щитов из чистой магии, в безумной качке вверх-вниз, в стороны, по кругу…
* * *
Счёт времени, щитам и ударам я теряю быстро, и в какой-то момент просто падаю. Меня подхватывает пушистое мягкое облачко, в которое так хочется закопаться, но оно тает, оставляя меня с судорожно дёргающимися крыльями валяться на земле.
Дарион надавливает на мою спину, и крылья складываются. Не втягиваются, а именно складываются. Он же за предплечья поднимает меня вертикально. Условно вертикально, потому что мир пляшет вокруг, а земля прыгает.
