Эта речь трогает даже Гирола, который переводит голодный взгляд с меня на лук:
— Коллега, вы полагаете, этим оружием убили Ранвайзена Безумного?
— Более чем уверен!
— В чём уверен? — император умудрился войти незаметно, его лицо всё покрыто золотыми светящимися сосудами, а кончики пальцев больше похожи на раскалённый металл, но остальные этого деликатно не замечают.
Похоже, спасший меня вестник ликвидирован. На сердце становится неприятно: он же мне помог, а его…
Огнад с удовольствием повторяет свою теорию. И Арендар твёрже спрашивает:
— Как снять это проклятие с Леры?
— Не имею ни малейшего представления, — пожимает плечами Огнад. — Ранвайзен Безумный его снять не смог, а он был гениальным некромантом.
— Похоже, кто-то был намного гениальнее, — Линарэн, погладив сильно изогнутый лук, вытаскивает из кармана отвёртку, меняет насадку на лопаточку и начинает отковыривать пальцы офицера-мумии.
Арендар опять задвигает меня за спину, а я выглядываю из-за него.
Император, не сводя взгляда с лука, уточняет:
— Это не опасно?
— Валерию прокляло ударом стрелы, — отвечает Линарэн. — Лучник, похоже, умер во время выстрела. Скорее всего, лук высосал его жизнь. Кстати, магом какой направленности он был?
— Воздух и вода, — отзывается Геринх.
— Наложенное проклятие явно имеет некромантские корни, — продолжает Линарэн, — поэтому не удивительно, что не некромант погиб при использовании.
Наконец он выдирает лук и внимательно осматривает части, до этого скрытые руками покойного. На гогглах ярче вспыхивают символы.
— Тут написано: «Он проклинает человека, пробивая все щиты».
Судорожно вдохнув, Арендар притягивает меня к себе и обнимает, уточняет:
— Именно человека?
— Да, — кивает Линарэн. — Похоже, проклятие делали специально для Ранвайзена Безумного, он же был человеком. Технически сделать проклятие под определённый вид проще, чем под все, ведь у каждого вида своя специфика распределения энергетических потоков и физиология.
— По крайней мере, — заговаривает император, — это объясняет, почему такой мощный артефакт был задействован против Валерии. Она в любом случае, даже после обмена кровью, всего лишь человек.
— Моя мать тоже человек, давай без этих расистских высказываний, — резко отзывается Арендар. — Сейчас важнее понять, что с этим делать. И поймать того, кто за этим стоит.
Прищурившись, император начинает перечислять:
— За этим стоит кто-то, у кого так много артефактов, что он согласен потерять уникальный, но избавиться от Валерии. Кто-то, кто обладает достаточным влиянием, чтобы подкупить или запугать офицера ИСБ. И… Арен, ты же понимаешь, что находящаяся под проклятием избранная не может стать твоей женой, это просто немыслимо и запрещено законом.
— Знаю, но ко дню свадьбы Лера будет свободна от проклятия. — Арендар крепче меня обнимает. — Я уверен, Лин найдёт способ его снять, а Огнад и Гирол ему помогут, они тоже выдающиеся некроманты.
Гирол смотрит на меня таким голодным взглядом, что сильно сомневаюсь в его способности чем-то помочь, кроме как убить меня, чтобы не мучилась.
— Хорошо, — со странной интонацией соглашается император. — Но нам ещё надо разобраться с этим. — Он указывает на неподвижного Степара. — Мне бы очень хотелось узнать, как вестник Бездны оказался в механическом теле и почему спас твою избранную.
Глава 31
— Может, Культу выгоднее, чтобы проклятие работало? — Арендар вздёргивает подбородок. — Или чтобы моя избранная была проклята. Ты же понимаешь, что это значит.
Зато я не понимаю… Пока не вспоминаю разговор с Видаром: когда от него ушла избранная, другую он выбрать не мог. Я проклята и не стану женой, но это не даёт Арендару свободы, ведь мы связаны их родовым артефактом, пока смерть не разлучит нас.
Холодок пробегает по спине. Судя по выражению лица Арендара, он подумал о том же. Он задвигает меня за спину, отделяя от императора. Воздух почти искрит от напряжения. Я стараюсь не думать, что от меня проще избавиться, но не получается. Предательская мысль ввинчивается в голову: императору выгоднее убрать меня, не имеющую ни связей, ни денег, ни готовых вступиться за меня родственников, и провести ещё один отбор, на котором выберут Изольду Фламир — драконицу сильного рода. Закон наверняка такое допускает, ведь магическую силу дракон получает сразу на отборе, а если невеста скончалась — от этого никто не застрахован, как и от вдовства, а вдовые драконы ищут новых избранных.
В распахнутую дверь заглядывает Эзалон:
— Подтверждаю, что все студенты, кроме разыскиваемого Нэла, живы и здоровы, преподаватели и все прочие сотрудники академии на месте. Если и был ритуал жертвоприношения, то не здесь и не с обитателями академии. И, да, как вы и предполагали, Линарэн, в момент наложения проклятия источник академии потерял мощность. На одиннадцать процентов.
— Мы приняли это к сведению, — кивает император.
У Эзалона при взгляде на меня дёргается глаз. Отступив, он закрывает дверь. Почти сразу Линарэн, поглаживающий лук, произносит:
— Артефакт такой силы, выпивший мага уровня офицера ИСБ, подпитавшийся энергией академии, к которой получил доступ через силовые линии магической печати, в иных жертвоприношениях не нуждается. И он абсолютно не живой, поэтому не имеет ограничений на поднятие нежити любого вида.
Что-то тёмное мелькает на краю поле зрения, я поворачиваюсь к лежащему на столе Степару, усыпанному пауками-анализаторами. Внезапный истошный писк оглушает до боли в барабанных перепонках. Один из пауков подпрыгивает, остальные отскакивают в стороны, а этот, подпрыгнувший, упав на грудь Степара, дёргается, сучит лапами. Вдруг застывает. Вывернув лапы в обратную сторону, переворачивает тельце, шагает. И снова начинает судорожно дёргаться.
— Пьюф! — с этим звуком из паука вырывается сноп искр.
— Не прикасаться к нему! — командует Линарэн и в один прыжок оказывается возле стола.
Схватив паука, отламывает ему лапы, а тельце относит на стол у стены. Остальные механические пауки, император, Арендар и я, точно зачарованные, следуем за ним, следим за каждым движением.
— Что произошло? — на правах старшего спрашивает император.
— Им что-то завладело. — Вновь сменив насадку на отвёртке, Линарэн сноровисто раскручивает миниатюрные шурупы на брюшке паука. Тот дёргает остатками суставов от выдернутых лап. — Уверен, что-то обошло защиту. Она настроена на самоуничтожение в случае попадания в чужие руки. Только сработала не полностью.
Крышка отскакивает с тихим щелчком, обнажив крутящиеся шестерёнки и кристаллики, обтянутые тонкой чёрной сеткой, похожей на грибницу или нервные волокна.
