Арендар застывает, глядя на заострившееся лицо брата. Тело того до ключиц прикрыто простынёй, у основания шеи — полосы так и не заживших ран. А ведь у Элоранарра ещё крыло, кажется, сломали, что с ним теперь? Каким оно будет при возвращении в драконий облик?
Халэнн поднимается, прикрываясь томиком романа «Запертый в непризнанном мире. Исповедь архивампира». Неприятная мысль, что она дочитывает начатую Элоранарром книгу, а тот ей заинтересовался в пылу увлечения мной, узнав, что я взяла её в библиотеке, наполняет меня холодом и жаром одновременно.
— Что вам надо? — чеканный сухой голос Халэнн похож на голос голема.
— Дорогу, — Линарэн с массивным чёрным ящиком врывается в палату. — Все к стене, Валерия — в изголовье.
Первой команду выполняет Пушинка, за ней Арендар и только после этого Халэнн отступает, но держится так, чтобы в любой момент встать между ним и Элоранарром. Верна до конца.
Обойдя стул, на котором она сидела, встаю в изголовье, исчерченное потускневшими рыжими прядями Элоранарра. Арендар подаётся вперёд, затем отступает, снова порывается подойти. Так и представляю, как он нервно бьёт драконьим хвостом.
Но почти сразу внимание привлекает содержимое ящика, поставленного Линарэном в изножье. Внутри на креплениях держится массивная перчатка, больше похожая на руку робота, если бы не полые кольца под пальцы, заметные под медно-золотыми пластинками с кристаллами. На кончиках пальцев зафиксированы капсулы с поршнями и иглами — миниатюрные шприцы. В механизме на предплечьях несколько синих и красных полусфер.
— Сохранять тишину. — Опустив гогглы на глаза, Линарэн с величайшей осторожностью надевает перчатку. Щёлкает переключателем, все крепления на ней затягиваются, плотно фиксируя на руке. — Арен, не дёргайся. Халэнн — присматривай за ним. Симбиот, отойди в самый дальний угол.
Арендар при этом дёргается, но снова прижимается к стене, Халэнн откладывает книгу на тумбочку и многозначительно сжимает под сюртуком рукоять уруми. Только Пушинка в точности выполняет распоряжение.
— Прижмись к плите, нужно твоё максимальное влияние, — приказывает мне Линарэн. — Протяни руку, понадобится твоя кровь.
Так вот зачем шприцы на пальцах. Взгляд на серовато-белое лицо Элоранарра, синеву под его глазами и заострившийся, как у покойника, нос придаёт смелости. Отвернувшись, протягиваю руку. Уколы пяти шприцов под рык Арендара обжигают предплечье.
Вместе со вспышкой страха и тревоги на миг возвращается особое зрение: алая дымка клубится вокруг нас с Элоранарром, связывает, отравляет.
Щелчок — и вспыхивают на перчатке кристаллы, охватывают её цветным сиянием. Она и рука Линарэна вместе с ней становятся полупрозрачными. Кровь в кристалликах наливается багряным светом, колышется вокруг его руки алой дымкой. Узоры на гогглах Линарэна складываются в одинаковые магические печати. Он медленно погружает призрачную руку в живот Элоранарра. Тот вздрагивает, ресницы дёргаются.
Снова вижу дымку, окутывающую нас, водоворотом крутящуюся вокруг запястья Линарэна и утекающую в Элоранарра. Но вот Линарэн начинает медленно тянуть руку вверх, постепенно извлекая её, нематериальную, из тела брата вместе с багряным туманом. Тот жмётся к руке, проникает в капсулы с моей кровью. В ней он обращается в нити, и на концах этих нитей темнеют капли чего-то чёрного, копошащегося, точно пиявки.
Отскочив от Элоранарра, увлекая за собой алую дымку, Линарэн резко переворачивает руку, перекидывая сгустки на металлическую пластину ладони, зажимая их в кулак. Он что-то шепчет, перчатка оплавляется, наливается золотым светом. Алая дымка всколыхивается, закручивается вокруг кулака Линарэна и меня, горит, пылает в золоте драконьей магии, тает. Золотой огонь окатывает меня сладостным теплом и отступает, оставив чистой, свободной от алой дымки.
Перчатка медленно возвращает материальность себе и руке Линарэна. Он мертвенно-бледен, по лицу струится пот. Шатаясь, Линарэн подходит к ящику и, уложив внутрь перчатку, осторожно, не разжимая металлического кулака, стягивает её с руки. Пальцевые пластины сплавляются, перетекают, образуя цельную сферу. Но прежде, чем она успевает окончательно принять форму, Линарэн захлопывает ящик. На крышках и стенках вспыхивают алые магические узоры.
Навалившись сверху, Линарэн тяжело дышит. Пот с его лба капает на ноги Элоранарра, расползается на простыне тёмными пятнами.
Арендар налетает на меня, точно ураган. Обнимает и тянет от неподвижно лежащего на каменной плите Элоранарра, спрашивает:
— Получилось, Лин? Сработало?
— Да.
Тот утирает мокрый лоб и выпрямляется, прижимает коробку с пылающими символами к себе.
— И Элор больше не будет реагировать на Леру? — Арендар задвигает меня за спину.
— Валерия не его избранная, причин реагировать нет. — Всё ещё качаясь, Линарэн направляется к двери. — Не беспокойте меня пару дней. Вещество Бездны нестабильно, времени на его изучение в обрез, а мне ещё надо выяснить, как вытащить остальные фрагменты из источника Элора.
Уйти он не успевает: дверь отворяет, и в комнату входит, почти вплывает, голубоглазая белокурая женщина в золотом платье с алыми пламенными узорами по подолу и кромкам широких кружевных рукавов.
Халэнн склоняется:
— Ваше величество.
Величество… это же императрица!
Глава 5
Халэнн, выпрямившись, отступает к стене. Пушинка приподнимается на задние лапы.
Как повезло, что Арендар меня до этого собой прикрыл: перед самой императрицей предстать без причёски, в жёлтой бесформенной хламиде с магическими знаками. Ой, я же книксен делать так и не научилась. Ужас, просто ужас. А ещё… есть ли у меня право здесь находиться? И ещё много подобных суетных вопросов. Хорошо ещё, Арендар и остальные молчат, из-за чего Элоранарр лежит едва живой, а то мало ли как императрица отнеслась бы ко мне, хоть она принцам только мачеха.
— Лин, что-нибудь случилось? — Она опускает взгляд на ящик в его руках и вновь обеспокоенно смотрит в лицо. — Ты такой бледный. Что-то с…
Шурша платьем, она в несколько стремительных шагов приближается к Элоранарру и касается его лба. Оборачивается к Линарэну, выпаливает:
— Лин, Элору ведь не стало хуже? — Она сжимает его безвольную руку, ресницы увлажняются.
— Нет, мама, нет, — мотает головой Линарэн. — Мне надо бежать, исследовать.
— Да, конечно, — она слабо улыбается. Проводив его взглядом, оборачивается к нам.
Императрица ошеломляюще красива: волосы с золотым оттенком, большие глаза, матовая кожа и чётко очерченные губы, большая грудь, осиная талия. И такая нежность во взгляде, такое внимание, что кажется: она всё понимает и принимает. На душе сразу спокойнее. Можно понять императора, взявшего её в жёны, и наставника Дариона, влюбившегося в неё, ведь даже мне хочется, чтобы она была рядом.
