Пощёлкав, голем хрипло отзывается:
– Золотой хранитель извещён. Ожидайте его прибытия в контактную зону.
По выражению лица императора видно, как сильно ему хочется спросить, что за хранитель, но при големе он не решается, молча сверлит его взглядом. Вокруг императора и Арена концентрируется золотая магия.
В рокот звуков вплетается редкое постукивание трости. В сумраке вырисовывается прихрамывающий старик. Он всё ближе. Сияние магии озаряет лицо Видара, скромный халат в полоску.
Видар останавливается. Вздохнув, идёт дальше, в свет факела.
Император, вздрогнув, подаётся вперёд, вглядывается в Видара… и как зарычит:
– Отец, что ты здесь делаешь? Как?.. Почему здесь, а не на троне? Ты специально на меня страну повесил и прохлаждаешься?!
Видар сокрушённо качает головой:
– Ох-ох, вот так «оживёшь», а тебе не рады, претензии высказывают.
Глава 40
Рыкнув, фыркнув, император восклицает:
– У меня нет слов!
– Тогда не говори, – предлагает Видар спокойно. – Молчание – золото, а золота много не бывает.
– Ты всегда так! Даже «ожить» нормально не можешь: всё присказки, язвительные замечания. Это не смешно!
– Ну что ты, сынок, это нервное: переволновался от семейного воссоединения.
Скривившись на его нарочито виноватый вид, император разворачивается к Арену.
– Ты знал!
– Я обещал не рассказывать.
Император гневно раздувает ноздри. Тревожно дрожит пламя факела.
– Дыши глубже, – советует Видар. – Вдох-выдох, вдох-выдох…
Кажется, я знаю, в кого Элоранарр такая язва. У императора глаза превращаются в золотые костерки, а на скулах выступает чешуя:
– Как ты мог?
– Так получилось, – Видар постукивает тростью по полу. – Лучше объясни, зачем вы сломали наш внутренний щит?
– Для защиты печати между мирами, – рычит император.
– Странная логика: ломать щит, чтобы защищать то, что он оберегает.
– Откуда нам было знать, что у вас всё в порядке? Ваш академический голем был под управлением вестника, здесь под внешним щитом прятались вестники. Целая армия вестников! – у императора от гнева перехватывает дыхание.
Касаюсь метки: «Арен, вы сказали, Культ не успел проникнуть внутрь. Зачем мы ломали щит?»
«Дедушка был слишком близко к печати, там не действует связь метки, мы не были уверены в безопасности находящихся внутри, просто не хотели тебя пугать».
«Арен, я не настолько нежная, чтобы от меня скрывать даже это».
– И самое главное: магия со всего Эёрана стекается сюда! – Величественный император в золотой броне подступает к поникшему от усталости Видару в скромном халате. – Печать цела?
– Почти. Но магия к ней в больших количествах не притягивалась: трещина слишком маленькая, чтобы сильно влиять на Эёран. А с внешним миром мы не связывались с тех пор, как поняли, что големы тоже подвержены инфицированию.
– К печати магия не поступала потому, что её поглощали вестники! – император ударяет кулаком по стене, проминая металл. Гулкий звук множится эхом, проносится по коридорам. – Их была целая прорва, сидели под вашим внешним щитом и поглощали магию.
– Значит, трещина не такая маленькая, как нам казалось. – Видар и бровью не ведёт. – Что ж, спасибо за информацию. Только вы в следующий раз без взлома заходите.
– Отец! – Когти императора со скрежетом проходятся по стене. – Мне кажется, ты не понимаешь: печать между мирами – объект стратегического значения, её не оставят под охраной големов, которых легко порабощают вестники. Печать будет охранять весь Эёран.
В глазах Видара вспыхивают золотые искорки, он крепче сжимает трость.
– Карит, стражи Пат Турина оберегали печать тысячелетиями, они справятся с этим лучше объединённых сил Эёрана, потому что их невозможно подкупить. Нам достаточно обеспечить себе полную изоляцию от проникновения вестников, и…
– Вы не уберегли печать.
Повисает наполненная гулом пауза. Видар поникает ещё сильнее, хоть и пытается казаться неунывающим:
– Её подточило само время. Но в Эёране появилась истинная пара, значит, в крайнем случае, мы сможем заменить печать на новую.
Это он о Саране и его денее? Принц ледяных драконов мне не нравится, но пожертвовать собой в столь молодом возрасте, едва обретя истинную пару… Врагу такого не пожелаю. Зябко передёргиваю плечами.
– Золотой страж Пат Турина, – цедит император, – представлять големов на переговорах будешь ты или нет?
– Вы с ними не договоритесь, – Видар закатывает глаза. – Всё надо делать самому. Сейчас переоденусь… А, в гардеробе всё равно ничего приличного нет, пойду так. Простительна старику подобная вольность. Да и чем быстрее начнём, тем быстрее закончим.
Похлопав голема-охранника по боку, Видар в одном халате и тапочках выходит к нам, а следом за ним катится маленький голем – тот самый, что прислуживал, когда я здесь гостила.
***
Зал переговоров залит вечерним солнцем, проникающим сквозь срезанную, будто бритвой, треть потолка. Дуб эльфов шелестит листьями. В остальном всё выглядит прилично. Если не считать того, что сидят представители сильнейших стран и родов на ящиках и обрезках труб, а постаментом для ораторов поставили железную бочку. Опять за сиянием магии я не могу разглядеть лиц, хотя сейчас щиты намного тусклее, чем перед началом боя. Печать подавления накладывать не решаюсь: мало ли что может случиться, а я не замечу.
Похоже, Аранские приходят последними. Гвардейцы выстраиваются вдоль стены. Император отступает, чтобы скрытого его мощной фигурой Видара увидели остальные.
Ропот пробегается по разномастной толпе правителей.
– Здравствуйте, здравствуйте, – кивает Видар, кому-то даже рукой помахивает. – Я официальный представитель Пат Турина. Спешил на встречу изо всех сил. – Он указывает на ползущего за ним маленького голема. – Это мой помощник. Сейчас обсудим все разногласия и недоразумения.
Пока все смотрят на Видара, Арен отводит меня к свободной трубе в первом ряду.
С каменным лицом император поднимается на бочку перед остальными, и сюрреалистичное собрание правителей принимает ещё большее сходство с собранием заводских рабочих-революционеров.
– Печать теперь под нашим общим контролем. Нам всем её и защищать.
Вроде бы очевидно, что печать надо стеречь, но находятся те, кто не хочет ослаблять свои силы, ссылаясь на то, что они нужны для борьбы с Культом внутри страны. Видар с ними соглашается, напоминая, что охрана печати – дело големов. А кто-то, наоборот, хочет пригнать сюда как можно больше своих военных. Любопытно, что архивампиры хранят гробовое молчание. Жаль, их за дымками магии не разглядеть.
