Прошла всего пара часов с пробуждения дедули, его у меня уже отнимают! И это он ещё с Флосами не встретился.
Раздосадованная, беру Арена под руку и тяну к выходу. Повара, едва мы приближаемся, снова всё бросают и кланяются. Арен с некоторым недоумением выходит со мной в коридор. Закрыв дверь, шепчу:
– Как мне рассказать дедушке об Элиде?
За дверью снова начинают стучать ножи. Где-то вдали хлопает створка. Кто-то негромко переговаривается.
– Думаю, прямо. Не сейчас, конечно, но перед встречей с родными. – Арен встряхивает головой. – Как всё навалилось. Ещё этот отбор…
– Да, – опускаю взгляд. – Он ведь нужен Элоранарру. Есть возможность как-нибудь обмануть, устроить отбор для него? Просто приказать, всё же твой отец император.
– Легко быть императором, когда подданные тебя намного слабее и подчиняются. Золотые драконы, конечно, самые сильные, но нас мало, против пяти правящих родов мы вряд ли выстоим. Они – сила, с которой приходится считаться. Особенно с огненными: они самые многочисленные, и если бы Шарон Фламир не был трусоват, он мог бы собрать их под своим знаменем.
– И ещё я как императрица их не устраиваю.
– Как и моя мама. Не переживай, – он с улыбкой поглаживает меня по спине. – Им никакая императрица не будет по душе, кроме их марионетки. Даже не думай об этом.
Резко громыхает возглас:
– Где он? Где этот пройдоха Видар? Я только что узнал, что он решил ожить!
К нам на всех парах, но абсолютно бесшумно шагая, спешит старик. В гриве его густых волос ещё полно рыжих прядей, взгляд остр.
– Дедушка, здравствуй, – Арен указывает на кухню. – Он там. Отмечает восстание из мёртвых.
Просто съезд дедушек…
– А женщины там есть? – старик насупливает кустистые брови. – Сразу предупреждаю: если что, я буду отбиваться.
– Ну что ты, все знают, что тебя не догнать, – усмехается Арен.
– Если что, я предупредил! – старик, погрозив пальцем, влетает на кухню. – Видар!
– Ранжер, ты вовремя!
Дверь закрывается, отсекая нас от шумных приветствий.
– Дедушка… – Вопросительно приподнимаю брови. – Это папа Ланабет?
– Нет, – Арен смущённо улыбается и, взяв меня под руку, направляется к служебной лестнице. – Это отец Ирьении, но меня он вниманием не обделял и разрешил называть себя дедушкой. Отличный дракон, но обычно живёт где-то в признанных мирах, путешествует.
– А что это за предупреждение о том, что будет отбиваться? – придерживая подол, ступаю на узкую лестницу.
– Он пользовался, да, может, и сейчас пользуется бешеной популярностью у женщин. Ранжер хоть из младшей ветви рода, но в любовницы к нему напрашивались чаще, чем ко многим правящим. К его чести надо сказать, что он от всех убегал. Жаль, Элор его скорость не унаследовал.
– Да… – тяну я.
Может, увлёкшись этим новым гостем, Видар отпустит дедушку? Я бы с удовольствием пообщалась с дедулей ещё.
В полумраке лестницы неожиданно вспыхивают золотые глаза Пушинки, она спускается ниже и тянет меня лапой за плечо.
– И-ид-ём!
Арен обхватывает меня за талию:
– Куда?
– На-до!
– Хорошо, идёмте.
Второй лапой Пушинка упирается ему в грудь:
– Не ты.
Глава 41
Может ли упрямый драконище отпустить свою избранную непонятно куда в сопровождении её симбиота?
Нет.
Повздыхав, Пушинка берёт его с собой. Не доросла она с драконами спорить.
Под мерный цокот коготков мы минуем половину ослепительного в этот предзакатный час дворца. Кругом мерцают магические символы, золото отливает красноватым цветом. Кожа неподвижных гвардейцев подсвечена магией, отчего они кажутся стеклянными статуями. Просто сказка!
– Это гостевое крыло, – Арен перекрывает путь рукой.
– Что? – накрываю его ладонь своей.
– Там кто-то плачет.
– Ничего не слышу.
Пушинка подталкивает меня в спину. Подталкивает и Арена.
Окутав нас щитом, он проходит вперёд. Скоро и до меня доносятся рыдания. Мы сворачиваем. Посередине озарённого светильниками коридора стоит девушка в тёмном платье и белом фартуке, рыдает, вытирая безостановочно текущие слёзы.
– Что происходит? – Арен лишь чуть ослабляет щит.
Очень не хватает гогглов, чтобы свободно разглядывать всё вокруг. Что тут происходит? Может, какое-нибудь вредоносное заклинание?
Икнув, девушка склоняется в глубоком поклоне. Её плечи продолжают дрожать.
– Г-грустно, – выдавливает она. – Н-невыно-симо-о-о.
Крупные слёзы капают на паркет.
– Что происходит? – обращается Арен к караулящим двери громилам в красных мундирах.
– Тут всем проходящим по коридору грустно, – басит медведеоборотень. – Менталистка… плачет.
– Ника?
– Никалаэда?
Медведеоборотень кивает. Арен наконец опускает мою руку. Всего пять шагов вперёд – и накатывает тоска, чувство вины. Слёзы застилают глаза.
– Так эмоциями щиты пробивает – сильна, – констатирует Арен и поворачивается к Пушинке. – К ней вела?
Пушинка кивает, с золотых кисточек срываются искорки магии. Арен задумчиво произносит:
– Отец велел принять кандидаток и подготовить родовой артефакт к зарядке магией…
Внутри всё вскипает.
– Каких кандидаток? – прищуриваюсь.
– Не волнуйся, Лера, они целятся на трон империи и будут бегать за Лином, а не за мной. Но если что – я бегаю очень быстро.
– Увижу голую девицу – крылья оборву.
– Если не мне – то пожалуйста, кровожадная моя. – Арен поглаживает меня по плечам. – Пока занимаюсь делами, можешь пообщаться с подругой.
Мне кажется, или он просто пытается смотаться? И ведь не проверишь: чужие беседы через метку подслушать невозможно.
– Надеюсь, ты так спешишь потому, что не выносишь женских слёз, а не из желания скорее увидеть кандидаток.
– Мне дороги мои крылья. И чешуя на хвосте. Но… – Арен наклоняется, обжигая скулу горячим дыханием. – Ты ещё дороже. Дороже целого мира.
Ну вот, кажется, я таю. А надо бы ещё раз объяснить по поводу голых девиц…
– Я люблю тебя, – шепчет Арен и поцелуем останавливает нравоучения.
– Оё-ё-ё, – вздыхает Пушинка, напоминая, что мы не одни, о гвардейцах и стоящей тут девушке.
Грусть Ники снова накрывает меня, напоминая, что сейчас ей я нужна больше, чем обнимающему меня Арену. Сдаюсь:
