– Идём дальше.
По пути он берёт в помощь несколько проходящих мимо офицеров.
На верхних этажах столичного ИСБ кабинетов просто море. Одиночные и поделённые между несколькими сотрудниками. Самый большой – на восьмерых. Залы для совещаний. Десятки, сотни существ. Я осматриваю их, стены, вещи. Есть папки, источающие чёрный дым, письменные принадлежности с чёрной подсветкой, я указываю на них – и под удивлёнными взглядами офицеров наши помощники складывают вещи в тёмные, искрящие магией мешки.
– Опять перья забирают, – бормочет болотный гоблин.
Смотрю на него так пристально, что он, сглотнув, прячется под столом. Магии тьмы на этом гоблине нет.
Помимо просто осмотра приходится перерисовывать чёрные магические символы с документов и стен. Проверяет чертежи сам император, опознаёт как печати подслушивающие, ослабляющие волю, подавляющие разум. Знаки на стенах он выжигает лично, а по бумагам требует составить отчёт о всех их перемещениях с момента создания.
– Но почему эти символы здесь? – изумляюсь я где-то после двадцатого. – Ведь коридор, многие шкафы и столы для бумаг в защитных чарах, почему защита не срабатывает?
Отвечает Арендар – глухо, зло:
– Потому что порождения Бездны используют магию, против которой наша обычная действует плохо.
Из встреченных по долгому пути наверх офицеров ИСБ восемнадцать покрыты чёрной сеткой капилляров, как и заражённый Бездной Валарион. Этих отправляют в госпиталь. Попались и существа с глазами Бездны на лбу. Всего пятеро. Так мало… Но когда император спрашивает вызванных начальников отделов, все ли сотрудники на местах, всё встаёт на свои места.
– Увы, мой император, – склоняется дракон с коричневой сильной родовой магией. – Но очень много работников со вчерашнего дня на больничном… а некоторые не пришли, их не могут найти.
Император чеканит непреклонно:
– Больных – арестовать. Пропавших – немедленно объявить в розыск как пособников Культа.
Кабинет Элоранарра на самом верхнем этаже. Чёрные печати темнеют на стенах между витринами с перьями прямо рядом с золотыми печатями защитных чар. От некоторых документов на столе и в ящиках под витринами исходит тьма.
Тёмные следы с печатями есть и в кабинете Халэнн. И рядом в кабинетах других начальников. Мурашки ползут по спине от осознания, какими слепыми и беспомощными были власти. Даже Элоранарр, который сидел под давлением пяти печатей!
Но как такое возможно?
– Были, кроме задержанных, ещё подозрительные существа на службе? – император нависает над эльфом Миллорионом – заместителем Элоранарра.
– Я-я… не знаю, я кадрами не занимался, – эльф так сжимается, что, кажется, уши опускаются.
Приходится искать начальника по кадрам. Чёрные печати на его кабинете мы спалили в прошлый заход, но император в таком гневе, что, кажется, готов спалить сам кабинет:
– Были подозрительные существа на службе?
– Нет, что вы! – толстяк по кадрам судорожно мотает головой. – Мы всех служащих проверяем досконально, у нас всё…
От кривой ухмылки императора толстяк замолкает.
– У вас всё в подслушивающих печатях. Всё здание! И в подчиняющих, и в отупляющих!
Совсем побледневший толстяк блеет:
– Да не может быть, да это… это… кто-то из посетителей!
– Идиота из меня не делай, – вкрадчиво рычит император. – Их накладывали те, кто свободно передвигался по зданию.
Вопросительно кошусь на императора: он же знает, что некоторые служащие сбежали, среди них наверняка были те, кто накладывал печати. Зачем этот допрос? Или император хочет, чтобы кадровик сам вспомнил о чём-нибудь подозрительном, а не концентрировался на тех, кого и так уже поймали?
– Кто-то, кто мог сделать это незаметно, – продолжает рычать император, и Пушинка, незримо следовавшая за нами, с удовольствием втягивает его золотое свечение.
Осторожно грожу ей пальцем.
– Н-ну, – толстяк утирает влажный лоб. – М-м, были у нас проблемы с уборщицами. Лет пятнадцать назад вдруг сразу несколько ушли без предупреждения, пришлось новых нанимать. Но мы всех проверили! Достойные женщины, ничего из кабинетов не прихватывали, клятвы неразглашения дали. Они в основном ночами работают, берут недорого, а увольняясь, всегда замену приводят. Они… они… – он вдруг заливается слезами. – Пахнут странно.
Уборщицы… Император судорожно вдыхает. Арендар дёргается.
– Но они говорили, что это моющими средствами! – толстяк валится на колени. – Они и правда мылом пахли всегда и разными отдушками, освежителями. Сильно. Но… вот вы сказали, и я подумал, что… что… они же… ни одна из них больше полугода не работала. И это…
– Порождения пахнут, – произносит Арендар устало. – Чем дольше живут в теле и едят плоть, тем сильнее воняют. Одну уборщицу с порождением мы уже поймали. А если их пускали сюда ночью, то у них был доступ ко всему и возможность ставить печати.
– Да я даже подумать не мог! – толстяк переводит мокрый взгляд с Арендара на императора и обратно, даже на меня с надеждой взглядывает. – Великим драконом клянусь, всё было пристойно, я и подумать не мог.
– Никто не думает. Никто никогда не думает, – император разворачивается к выходу и офицерам. – Арестовать его за… почему нельзя арестовать за глупость?
– Ваше величество! – стонет толстяк.
– За пособничество Культу его арестуйте, чтобы остальные дураки головами думать попробовали.
– Ваше величество! Я не…
Крик толстяка обрывают офицеры ИСБ, скрутив его и уложив лицом в пол.
Раздосадованный император, ни слова ни говоря, вновь поднимается наверх. Высокие начальники поспешно скрываются по кабинетам. Мы минуем двери Элоранарра и Халэнн, весь коридор. Сквозь тонкую плёнку растянутого в проёме заклинания выходим на сияющую магическими печатями лестничную клетку. Резкий запах мускуса накрывает только здесь. Похоже, плёнка в двери защищает от него этаж.
Наверху что-то шелестит, скребётся. Немного не по себе, но Арен ободряюще гладит по плечу и спине.
Этажом выше – пять окошечек разного цвета. Все перегорожены табличками соответствующих цветов: «Приём отправлений закрыт».
Император распахивает находящуюся рядом дверь. Запах мускуса усиливается, дополняется травяным.
Комната ярко освещена. Десять мужчин в синих костюмах с изображениями грифонов на наплечниках и пятеро служащих в обычных сюртуках почтительно склоняются. На служащих много печатей, а на мужчинах в форме – нет. И тьмы в них нет.
– Всё в порядке, – спешу сообщить Арену и императору.
Громче шелестят крылья, цокают когти – звук доносится из-за двух дверей на другом конце комнаты.
Левая и правая стены целиком отведены под маркированные стеллажи – опять же в цвет окошечек. Коробки, конверты и пакеты на них покрыты печатями обычной эёранской магии. Вместе с Ареном вплотную прохожу вдоль стеллажей, вглядываясь в сияние всех цветов радуги: вдруг тьма скрывается под ним. Но нет, здесь всё в порядке.
