– От столицы до последнего захолустного филиала все служащие ИСБ трудятся в попытках определить влияние Культа на деятельность имперских служб! – воодушевлённо заканчивает Миллорион. – По первым результатам сейчас проводятся проверки, о чём обязательно будет подробно доложено вам… позже.
Император вздыхает, но кивает, отпуская его. Миллорион пятится, склоняясь всё ниже.
Вместе со слугами с десертом приходит наставник Дарион. Император приглашает его к столу, слуга разливает чай.
– Как дела во дворце? – император разделяет пирожное на своей тарелке на корж и крем.
– Всё спокойно, большинство гостей покинуло территорию, но четверть осталась на попечении придворного целителя и его помощников.
– Как Элор?
Глава 9
Одно его имя навевает погребальную тоску, и кусок застревает в горле.
– Днём у него уменьшилась магия, – сообщает Дарион. – Но теперь всё относительно в порядке, он спит. Если таких перепадов больше не будет, скоро придёт в себя.
Арендар неслышно вздыхает. Император откладывает чайную ложку:
– Артефакт на отборах Элора работал неправильно, значит, у него может быть избранная. Должна быть, – голос выдаёт неуверенность императора в том, что Элоранарра можно спасти. – Те кристаллы с зарядами магии, которые остались от откачки гостей. Сколько в них магии? Хватит зарядить наш родовой артефакт?
– По предварительным оценкам на полный заряд не хватит, – Дарион не притрагивается ни к пирожным, ни к чаю. – Треть, не более. Академический кристалл тоже опустошён, Дегон помочь не может.
– Понятно… – император смотрит в чашку. – Как Линарэн?
– Сидит в башне Порядка. Просит, чтобы ему взломали щит правителей.
– Когда возвращается Санаду? – сразу спрашивает Арендар.
– В кантонах какое-то собрание, когда закончится – неизвестно. К тому же я не уверен, что Санаду согласиться ломать щит правителей: прошлый взлом дался ему тяжело, а силы после жизни в непризнанном мире он ещё не восстановил.
– А мой дедушка? – сразу зацепляюсь за тему непризнанных миров.
Дарион чуть заметно улыбается:
– Среди сотрудников Лина и гвардейцев нашлась пара добровольцев, они отправятся на Терру, как только всё будет готово к их безопасному перемещению.
Под ложечкой сосёт. Всё внутри требует быть рядом, когда к дедушке явятся одарённые, но… моя работа здесь слишком важна.
Дарион протягивает через стол громадную руку. Император накрывает тыльную сторону его ладони, а когда убирает, на коже Дариона остаётся золотой герб Аранских. Теперь, похоже, Дариона приняли окончательно.
– Что ж, я вижу, все уже поели, – произносит император.
Из-за стола я подскакиваю. Душ! Сон в уютной постельке! День закончился, ура! Отдых-отдых-отдых! Наконец-то!
Разворачиваюсь к двери. И мою счастливую улыбку стирает воспоминание о больных служащих ИСБ, арестованных по подозрению в принадлежности Культу. Я склоняю голову:
– Надо проверить арестованных из-за больничных сотрудников. Сегодня. Больных надо лечить.
Оглядываюсь: оба дракона смотрят так мрачно, что хочется спрятаться за стул.
– Я спать спокойно не смогу, пока они там, – поясняю я. – Представляете, как им сейчас страшно и плохо? А их родным? Они же бояться за них, с ума сходят. А проверить – это же недолго. Нам надо сделать совсем чуть-чуть.
Арендар с явным трудом сохраняет спокойствие.
– Хорошо, – бесцветно произносит он. – Сейчас только прикажу, чтобы их подготовили.
Он исчезает в золотых вспышках пламени.
– Удачного вечера, – император покидает комнату.
Дарион молчит. Рада, что хотя бы не осуждает моё рвение. Так и сидим где-то полчаса. Бедный наставник, наверняка он меня охраняет, а ведь у него полно своих дел. Эх, если бы я могла перемещаться и обходиться без охраны…
Вернувшийся Арендар телепортирует меня в мрачный сыроватый зал. Бледные мужчины в тонких рубашках выстроены в ряд. Сердце сжимается:
– Все культисты.
Арендар неохотно переносит меня в следующий подобный зал поменьше. И опять безрезультатно.
Но зато в третьей группе ничем тёмным не меченный мужчина, узнав, что свободен, рыдает от радости.
– Спасибо, – всхлипывает он, ковыляя к двери. – Спасибо…
Их было семь – семь повинных только в несвоевременной болезни мужчин. Благодаря моей проверке они возвращаются лечиться в свои постели. Ради их освобождения пришлось отложить отдых и помотаться по стране, но ведь благополучие существ того стоит!
И дома, забираясь в пенную воду с ароматом роз, я чувствую удовлетворение. Радость освобождённых, их растерянные улыбки, слёзы облегчения – ради этого стоило ещё поработать.
Только Арендар, похоже, думает иначе. Он молча моется рядом. Наедине его обида чувствуется острее. Прожигает меня сквозь воду и воздух. Давит.
Уже вытираясь, напоминаю:
– Я должна была согласиться на службу – это мой долг, как Видящей.
Сидящая в уголке Пушинка кивает:
– Ур!
Арендар молчит. Молча заводит меня в лифт и спускается в сокровищницу.
– Как здесь красиво и спокойно, – вдыхаю ароматы цветов, влаги, земли.
Но Арен ведёт меня мимо прекрасных растений – в сердце своей коллекции… Которую его мама не увидит, даже если её найдут.
Уложив меня на тахту, Арендар устраивается рядом и обнимает. Его дыхание над ухом то ускоряется, то замедляется. Руки вздрагивают, то прижимая крепче, то ослабляя давление.
Недовольная Пушинка топчется среди кустов, пыхтит и ворчит: ей лежачего места не заготовили.
А меня… меня накрывает невыносимая тоска. Сердце, душу рвёт. Заранея… Умирающие гости… Рассказ Дариона… Уборщица с тварью внутри… Инфицированные бездной, фанатики среди офицеров и служащих, печати, везде чёрные печати. Кажется, они прожгли сетчатку моих глаз, навечно пропечатались в память.
Столько всего произошло. Страшно. Невыносимо. Непоправимо.
– Она… приказала… мне умереть… – сквозь всхлипы выдавливаю я. Меня трясёт, я жмусь к Арендару и отталкиваю его, потому что он не хочет понимать. И снова к нему жмусь. Слёзы льют, прорываются сквозь зажмуренные веки. – Не хочу, чтобы было так страшно! Не могу!
Рыдания сотрясают меня, перетряхивают до кончиков пальцев.
– Лера… Лера… – Арендар притискивает меня к себе.
– Я н-не справлюсь… у нас не-не получится.
Они тысячелетия боролись с Культом и не справились, как можно надеяться на победу?! Как?
– Лера, я защищу тебя, поверь, я смогу, – шепчет Арендар, целуя меня в макушку, пробираясь поцелуями до лба и глаз. – Всё пройдёт, Лера…
