– С оружием сначала надо познакомиться. Это разумные существа, и сейчас они растеряны. То, насколько близкой ты им станешь, определит их силу, потому что по-настоящему выкладываются только ради близких.
Чтобы пройти в башню Арендара, мы выходим в сад. Солнце светит тепло и радостно.
По дальней дорожке идут двое. В первый миг кажется, это император и Ланабет, но когда узнаю пару, становится очень, до покраснения лица стыдно. Потому что по дорожке Огнад ведёт миссис Клэренс. А я не удосужилась спросить об их судьбе после нападения.
– Как она? – Не сразу набираюсь смелости спросить: – Как ребёнок?
– Как только прошло действие газа, – наставник Дарион подхватывает меня под локоток и спешно тянет прочь от них, – она сама себя вылечила, так что всё хорошо.
– А почему мы так поспешно уходим?
– Валерия, если она нас заметит, если она с нами заговорит, мы ещё час будем выслушивать о… дурной охране дворца, мерзком Культе, да о всяком.
– Почему они всё ещё здесь?
– Император разрешил всем пострадавшим гостям долечиваться тут, но не проверяет, кому плохо, а кто здоров. Кажется, кое-кто решил устроить себе второй медовый месяц. В императорском дворце. По крайней мере, миссис Клэренс точно устроила, а как там у Огнада… он сам напросился.
Пушинка закашливается… или у неё такой специфический смех?
Некромант и целительница сворачивают на дорожку вглубь сада.
– Наставник, вы тоже женоненавистник? – я приподнимаю бровь.
– С чего ты решила? – Дарион тоже задирает бровь.
– Вы были не в восторге от того, что я попала к боевым магам. Вы позволяете себе весьма нелюбезные высказывания о миссис Клэренс. И вы одиноки, – брякнув последнее, опять сгораю от стыда: это же не моё дело.
– Я просто не мастер общаться с девушками. Если бы мужчина выносил мозг так же, как беременная женщина, я бы и о нём говорил нелестно. И я не одинок, – Дарион скользит взглядом по башням принцев. – Просто не афиширую отношения.
И правда, он копал под Заранею, с его стороны было разумно скрывать свою девушку. Или жену? Повторно вторгнуться в его личную жизнь не хватает смелости. К тому же теперь, вернув место при дворе, Дарион сам может представить свою пару.
Возле башни Арендара… нашей с ним башни, караулит дюжина гвардейцев. Моё красномундирное сопровождение остаётся с ними, внутрь заходит только Дарион.
От волнения подрагивают пальцы. Я впервые веду себя здесь, как хозяйка: приглашаю кого-то внутрь. Только я сама не обжилась, не все комнаты видела и не успела спросить, зачем Арендару столько разноцветных гостиных, приглашал ли он кого-нибудь в них.
За три этажа до верхушки башни Дарион останавливается.
– Я подожду здесь.
– Оружие хранится на этаж ниже спальни, – поднимаю руку, приглашая продолжить путь.
Но Дарион мотает головой:
– Поверь, лучше мне не подниматься выше. Нюх у драконов не такой сильный, как у волкооборотней, но чужаков в своём логове они нутром чуют.
– Арен сам велел заниматься с вами.
– Для занятий не обязательно лезть в логово дракона.
– Вы правы, – киваю я. – Просто у нас немного иначе. Сейчас принесу оружие.
– Осторожнее с ним. Оно ещё не вошло в силу и вреда пока не причинит, но уже очень чувствительно, – Дарион разваливается на обитой жёлтым бархатом софе.
Пушинка с деловым видом втискивается рядом. Сдвигает Дариона мощной филейной частью в самый уголок. Улыбнувшись этой делёжке самой большой площади для сидения, отправляюсь наверх.
А на сердце тревожно: как Арендар? Хватает ли его отряду сил? Не заартачился ли кто прямо на поле боя? Задумавшись, некоторое время смотрю на стол. Палаш с золотящимся корзинчатым эфесом разделяет собой большой и малый пистолеты. Оружие едва заметно сияет, вокруг него струится золотая магия.
Сколько восторга было, когда призвала сразу три, сколько гордости… А сейчас одно желание: скорее научиться пользоваться, чтобы в следующий раз врагам пришлось несладко.
Только этот подход неправильный. Слишком потребительский. Оружие живое, я вытащила его в этот мир – и бросила. Так нельзя.
Подойдя к столу, кончиками пальцев глажу тёплый палаш. Большой пистолет тоже тёплый, а маленький – холодный. Кажется, даже слышу ворчание…
– Простите, что оставила вас. Это плохое оправдание, но столько всего случилось, что я не могла заняться вами. Простите. Я постараюсь больше подобного не допускать.
Самонадеянное обещание, если подумать, – не допускать, чтобы Культ снова почти взял верх, – но чем выше цель, тем выше достижения.
Сжав два пистолета за дула, правой рукой охватываю рукоять палаша и спускаюсь к наставнику.
Он стоит у окна, а Пушинка на софе изображает, что спит. Точно лишь изображает: приоткрытый глаз сверкает золотым полумесяцем.
– Ну что, Валерия, ещё раз поздравляю с таким удивительным призывом. Но на этом поздравления заканчиваются. Тебе придётся подчинить не одну чужеродную сущность и даже не две. А целых три. И учитывая, что дух оружия обычно похож на призывающего, характер у них должен быть не сахар.
Если Дарион таким образом хотел меня поддержать, то получилось не очень.
– Да не бойся ты, с драконом справляешься – справишься и с ними.
Шутки у него, кстати, тоже не очень.
– Ладно, иди сюда. – Дарион манит меня рукой. – Сначала надо определить самое согласное на сотрудничество оружие. Сейчас всё объясню. Ты только положи его на стол.
Первым опускаю на тёмную полированную столешницу палаш. А пистолеты кладу по бокам от него. Благородно сверкает металл и кристаллы. Какие же они прекрасные… и неприступные.
Посверкивающий своей зелёной магией Дарион, встав с другой стороны стола, рассказывает:
– Самый примитивный способ определить лояльность призванного оружия – ощущения от прикосновения к нему, удобство. Оружие подстраивается под анатомическую форму его обладателя. Но если дух сердится или не принимает призывающего, даже самое удобное оружие в руке будет сидеть неловко, покалывать, терять балансировку.
– У вас такое было?
– Не обошлось без проблем. Я не умел пользоваться парными мечами. С тренировками были сложности, особенно в определении ведущего оружия. А клинки ревнивые, то один не хотел со мной дело иметь, то другой, и каждый требовал назначить его главным.
Вот и выясняются интересные подробности характера наставника Дариона… Только и я предпочитаю быть одной-единственной, и если у меня три «единственных»… Снова оглядываю оружие.
– Я всех полюблю одинаково, – предупреждаю на всякий случай.
Дарион усмехается. А я гадаю, как одновременно погладить три оружия: пистолеты руками, а палаш носом?
