– Навыки, полученные на занятиях с Санаду, помогут тебе договориться с призванными.
– А им не мешает мой ментальный щит правителей?
– Вы связаны. Это значит, твой щит правителей не воспринимает их врагами. По этой же причине такие щиты не мешают общаться избранным с их драконами.
Присматриваюсь внимательно:
– Но я не вижу связи…
– Она слишком слабая, чтобы увидеть её обычным зрением Видящей, для этого надо усилить способность. Ланабет объяснит тонкости использования дара, а сейчас надо добиться, чтобы на таком расстоянии от оружия нити вашей связи были видны без дополнительных манипуляций.
Дарион даёт мне обдумать свои слова. Продолжает:
– К счастью, ты можешь попытаться ощутить их, растворившись в окружающем. Только не навязывайся, лишь прощупай общий настрой. Не спеши.
Но ведь спешить надо: это сейчас Арендар может позволить мне отсидеться в тылу, но кто знает, будет ли такая возможность завтра или послезавтра?
– Хорошо. А вы в это время будете здесь?
– Да, я должен проследить, чтобы ты не увлеклась.
– И чем мне грозит излишняя увлечённость?
– Валерия, это – оружие. Разумеется, оно небезопасно. И со временем становится сильнее. Мой долг как наставника проследить, всё ли у тебя благополучно. Когда буду уверен, что контакт налажен, сможешь заниматься самостоятельно и в группе, но пока – только под присмотром. Впрочем, просто разговаривать с оружием можешь и одна, только на магических и ментальных взаимодействиях должен присутствовать я, Санаду или Арен.
– Всё поняла, буду соблюдать осторожность.
– Характеры у вас имеют общие черты. Представь, как бы ты чувствовала себя на их месте, и выстраивай общение исходя из этого.
Как бы я себя чувствовала? Я была бы в ярости. И смертельной обиде.
Ох, ждёт меня непростое знакомство.
– Вы так и будете здесь стоять?
– Да. Поэтому можешь заниматься спокойно, я тебя страхую.
Придвинув кресло на изящных ножках, сажусь возле стола, чтобы спокойно заниматься рассредоточением. Сознание привычно расползается, сливается с гостиной. Меня накрывают голоса воспоминаний:
– Арен, я понимаю, вы молоды и импульсивны, но не стоит говорить, что Ланабет, возможно, жива. Это ставит ваш род в двусмысленное положение.
– Халанхар, твоё дело – охрана, а не нравоучения.
…
– В этой ситуации тебе остаётся только ждать результатов отбора…
…
– …нужно уметь отвечать за твои поступки…
…
– Я пока даже избранную не нашёл, предложения любовниц явно преждевременны.
…
Сосредотачиваюсь на мерцающем на столе оружии.
– Явилась, – ворчит смутно знакомый голос. – Ни стыда, ни совести.
– Будем снисходительны, все ошибаются…
– Она нас даже спросить не удосужилась! Какая снисходительность? Война до победного!
– Сначала нужно разобраться в ситуации, – этот голос точно принадлежит палашу.
– Чего разбираться? Смотри, к ней привязано ещё одно существо. Она явно делает это осознанно и не в первый раз. Она рецидивистка!
– Привет, – мысленно произношу я.
– Пр-ривет? – рычит большой пистолет. – А ну проваливай! И говорить с тобой не будем, пока не научишься уважению.
Глава 12
За предельно долгое время рассредоточения от оружия не удаётся добиться ничего, кроме посыла учиться уважению, и я возвращаюсь в тело.
– Сердятся, – сообщаю Дариону. Так и тянет потрогать метку и спросить Арена, как у них дела, но его отвлекать нельзя. – Даже не верится, что их отношение ко мне изменится, тем более быстро.
– Только ты можешь сделать их жизнь здесь счастливой.
– Как Нике… – Подскакиваю с кресла. – А где Ника? С ней всё в порядке?
Столько всего произошло, что всё упомнить невозможно, но это меня не оправдывает.
– Отдохнула после во всех смыслах выдающегося свершения, и Санаду забрал её в свой кантон.
– Мы же не поговорили.
– Она хотела, но сначала ты была без сознания, потом Санаду очень торопился.
Упав в кресло, закрываю лицо руками. Дарион неожиданно сочувственно-мягок:
– Валерия, как получилось, так получилось. Тебе стоит не о пропущенной болтовне волноваться.
– Да, простите, – опускаю ладони на колени. – Просто столько всего происходит, я… теряюсь.
– К придворной жизни в период заговоров нужно привыкнуть.
– И с Никой у нас была бы не пустая болтовня: она так быстро со своим призывным предметом договорилась, что её опыт был бы мне полезен.
– Никалаэда много работала и использовала ментальные способности во всю силу, а они у неё намного больше твоих. И характер у неё помягче.
Да, она умница.
– Лучше на Арена ориентируйся, у него ментальные способности слабее твоих, а с оружием общий язык он уже нашёл.
Вновь едва удерживаюсь от прикосновения к метке.
– Кстати, а как дела у остальных? – киваю на стол. – Как у парней с оружием? Вы с ними занимаетесь или передали кому-то?
– Сейчас, пока здесь осваиваюсь, у них занятия по другим предметам. С оружием… договариваются. Они не могут, как ты, раствориться и послушать болтовню не согласного на связь оружия, просто разговаривают, выводят на диалог. Хотя у Бальтара получается использовать его даже так.
– А Валарион? Герд?
– Без изменений. Одарённых с такими симптомами всё больше, ими теперь занимаются лучшие целители и учёные империи. Даже вампиры присоединились к исследованиям. Если есть способ спасти пострадавших, его найдут.
Затянувшееся молчание становится неловким.
– Оружию не нравится, что я связана с Пушинкой. Меня обвинили в злостном подчинении себе живых существ и обозвали рецидивисткой. Как с ними договариваться в таком случае?
– Объясни, что Пушинка без связи погибла бы. И что сами они не могли принять физический вид, а ты в обмен на помощь даёшь им жизнь в осязаемой форме.
– Хорошо, – опять в последний момент задерживаю пальцы над меткой.
– Не беспокойся, если Арену будет плохо, ты это почувствуешь.
– Как?
– Будет паника и боль. Ты это не пропустишь, поверь. – Дарион кивает на стол. – А теперь попробуй объясниться с ними. Ментально, так они вынуждены будут тебя слушать.
– Может, не надо?
– Надо, Валерия, надо. У нас нет времени на сантименты.
