И я снова растворяюсь в пространстве, чтобы услышать своё оружие.
Оно глухо рычит.
– Пушинка, с которой я связана, она… она бы умерла, если бы не наша связь. Это было сделано ради неё. А с вами… ну, у вас зато появилась физическая форма.
– О да! Форма! – рычит большой пистолет. – А кто тебе сказал, что она нам нужна? Восемьдесят лет медитации, долгожданная свобода – и ради чего? Чтобы меня тут же запихнули в какую-то магическую железяку!
– Простите.
– Ты у меня спросила, хочу ли я материализоваться? – продолжает пистолет.
– Нет…
– Вот именно! А я – свободная личность и требую уважения.
Кого-то мне это напоминает, очень напоминает.
– Ты уже не свободная личность, – шепчет палаш. – А лишь фантом личности. К тому же свобода от материального воплощения подразумевает слияние с Вселенной, результатом которого может стать другое материальное воплощение.
– Но почему пистолет?!
– Возможно, это наилучшая твоя форма.
– Я протестую!
– Простите, что так получилось, – опять извиняюсь я. – Но… вы так нужны мне, и мы теперь связаны. И я… могу сделать вас счастливыми.
Ох, как это похоже на споры с Арендаром.
– Нужны мы ей, – ворчит пистолет. – А о наших потребностях подумала? Решила всё за нас. Кто тебя учил так поступать с другими? Что за эгоизм?
– Мне очень стыдно за это! Правда!
Эмоции вышвыривают меня из состояния рассредоточения. Я понимаю, как они себя чувствуют, и никому бы такого не пожелала. Терпеть не могу, когда поступают так, но… когда пришло время, сделала точно так же. Почему? Из-за того, что имела возможность? Оказалась сильнее их? Или потому, что все делали так, и я повторила? Ведь здесь заточить кого-то в оружие считается нормальным. Как и Арендар считал нормальным утащить меня к себе, решить за меня – потому что он сильнее, дракон, мужчина, так принято – и тоже не задумывался, что это может быть неправильно.
Осознание, что когда мне нужно, я не лучше Арендара, ошеломляет. Смотрю на оружие. Наверное, Дариону кажется, что я ещё в состоянии рассредоточения, но я… пытаюсь примириться с ранее неизвестной частью меня: той, которая способна поступить неблагородно, распорядиться чужой жизнью.
Конечно, жене принца умение распоряжаться чужой жизнью пригодится, но всё равно гадко, ведь я-то думала, что ради своей выгоды никого принуждать не стану. Стала. Не со зла, просто потому, что… это казалось естественным. Я не остановилась, не подумала о них, и перестроиться… сложно. Трудно с уважением относиться к тому, кто меньше, слабее тебя, зависим. А это оружие в сравнении со мной, как человек в сравнении с драконом.
Снова выпускаю себя в пространство, льну к мерцающему на столе оружию.
– Давайте… давайте работать вместе. Теперь я буду спрашивать вашего мнения.
– Иди отсюда, – рычит большой пистолет.
– А может, дадим ей шанс? – шепчет палаш. – Она хочет действовать вместе.
– Ни за что! – большой пистолет разгорается ярче. – Тут не о чем разговаривать.
Влетев в тело, поднимаюсь:
– Неправда, я не такая упрямая, я умею идти на компромисс.
Оружие молчит, связь даже смутно не просматривается.
– Вдохни и выдохни, – советует Дарион. – Никто не обещал, что это будет легко.
– Да не в этом дело! – всплеснув руками, потираю лоб. – Я ведь не подумала, каково им будет оказаться здесь. Взяла и притащила, хотя не имела на это права.
– Теперь их жизнь связана с тобой, они – твоё оружие.
– Я сделала с ними то, за что почти возненавидела Арена. Не думала, что с кем-то могу поступить так же.
– Познакомилась с тёмной стороной Валерии, – усмехается Дарион.
– Ничего смешного, это так… так…
– Жизненно, Валерия, просто жизненно. Более слабые, зависимые могут надеяться лишь на снисхождение сильных. Или, если имеют что-то нужное сильным, между ними может возникнуть партнёрское взаимодействие. Тебе со своим оружием надо наладить именно его.
– Я понимаю, но… Я правда понимаю, что сила во всех мирах значит очень много. Но слабые – у них ведь тоже есть чувства, потребности, гордость. И так обидно, что всё упирается только в силу.
– Валерия, я рад, что ты понимаешь потребности слабых. Правители, а ты будущая правительница, должны это осознавать. Но и принимать нынешнее положение дел ты должна без лишних эмоций и самобичевания. Потому что это – жизнь. Она далека от идеала, ей плевать на всех – и сильных, и слабых.
– Да знаю я, но так хотелось, чтобы… мир был лучше – и я лучше. А я…
– Сделала то, что должна была сделать. Тебе нужно это оружие?
– Да.
– Ты его получила. Теперь предложи ему нечто, ради чего оно станет сражаться с тобой, а не против тебя. Это может быть уважение, общее дело, интерес, что угодно. Сейчас всё зависит не от силы. Как ты и хочешь.
Только я уже знаю, что силой проще. Большой соблазн – надавить, чтобы быстро добиться результата. Это вновь напоминает отношения с Арендаром… Он… надо отдать ему должное, обладает силой, но умеет остановиться и действовать медленно, без принуждения. И это вызывает уважение.
– Хотя бы одно оружие лояльно? – Дарион, наклонившись, ловит мой взгляд. – Хоть условно согласно на диалог?
– Палаш вроде считает, что меня можно простить. Большой пистолет злится, а маленький молчит.
– Потрогай их. Только осторожно, они уже усилились от контакта с тобой. Если что, я страхую. Начинай с палаша.
Лезвие палаша тёплое, теплее, чем было прежде. Корзинчатый эфес всё так же удобно укрывает руку.
– Спасибо за дружелюбие, – киваю палашу и осторожно касаюсь большого пистолета. Он прохладный. – Извини, что так получилось.
Холод маленького пистолета простреливает руку до локтя, пальцы сводит от космической стужи. Охнув, отступаю.
– Шшш! – вздыбливается Пушинка, и в этот миг нить связи между нами насыщается золотом до видимого состояния.
Дарион резко приближается и протягивает ладонь. Неохотно вкладываю в неё пострадавшую руку.
«Валерия, ты в порядке?» – раздаётся в мыслях голос Арендара.
Накрыв метку пальцами, отзываюсь: «Всё нормально, потом расскажу. Ты как?»
«Зачистка идёт хорошо».
– Вроде ничего серьёзного, – Дарион поглаживает мою руку, с его пальцев соскальзывают изумрудные змейки, ластятся к коже и растворяются. – Если будет болеть, сразу обращайся к целителю.
Перевожу взгляд на маленький пистолет: ровное золотое сияние сменилось рваными протуберанцами синеватого оттенка.
– Больше не дави. – Дарион отпускает меня. – Сегодня и завтра разговаривай с ними обычной речью. А пока, чтобы не терять время, потренируешь полёты и щиты.
