– Их с собой брать? – киваю на оружие.
– Оставь здесь, всё равно их может коснуться только Арен, потому что у вас схожая аура, остальных они не подпустят.
А я оказалась права: во дворце имеется подвал, в котором драконов учат маневрировать в полёте. Выбросить из головы самоуничижительные мысли помогают волшебные шары, за одним из которых я должна летать, а два других при этом пытаются меня ударить. В отличие от академических, местные шары устойчивы к пламени Аранских, поэтому против них можно применять огненный щит, которым я с удовольствием пользуюсь.
***
Во время ужина и после него мы обсуждаем с Дарионом боевые перспективы освоения мной других стихий, ведь Аранские управляют не только огнём, но и ветром, водой, землёй. Дух захватывает от живописных рассказов об управляемых ураганах, подхватывающих при падении воздушных подушках, подталкивающих крылья смерчах, земляных ловушках, которые засасывают врага так, что на поверхности остаётся только голова, каменной броне, отталкивающих и даже режущих противника струях воды. Огромный арсенал для боевого мага, осталось только научиться.
Но эта тема исчерпывает себя, и новая не находится. Изнывая в ожидании Арендара, я прохаживаюсь по гостиной, то и дело выглядывая в окно: озарённый фонариками вечерний сад патрулируют гвардейцы, тут и там мелькают гуляющие после ужина придворные и долечивающиеся гости.
– У вас, наверное, полно дел, – оборачиваюсь к сидящему в кресле наставнику. – Возможно, меня можно поручить кому-то ещё?
– Я обещал Арену, что одна ты не останешься.
– Пф! – Пушинка демонстративно выпускает громадные когти.
– Ты симбиот, – Дарион примирительно улыбается, – а значит, часть Валерии, поэтому в подсчётах не участвуешь.
Пушинка надменно сверкает полумесяцами прищуренных глаз.
Огонь вспыхивает посередине гостиной.
– Оиии…
Пламя оседает вокруг сверкающего Арендара, и воздух наполняется тревожным запахом гари и крови.
– Спасибо, можешь идти, – бросает Арендар.
Вроде цел, ни царапины…
Арендар опускает громадный меч на стол рядом с моим оружием и накрывает ладонью запястье. Взгляд Арендара плывёт, я резко прижимаюсь к его груди.
Мысли скачут галопом, перепрыгивают с меня и Арендара на меня и моё призывное оружие. Я ведь поняла, как принуждение ощущается со стороны сильного, как легко перейти границу. Я такая же, как он.
– Ты в порядке? – скольжу ладонями по его плечам. – Тебя не ранили?
– Всё обошлось, – Арендар поглаживает меня по спине, зарывается пальцами в волосы и, глядя в лицо, застывает.
Я тоже обмираю, а сердце, наоборот, стучит часто-часто, разгоняет по телу чувственное томление. Кажется, мы вечность смотрим друг на друга. Арендар наклоняется. От его волос пахнет дымом, опасностью.
– Вы все очаги зачистили? – шепчу я.
– Нет, культисты быстро поняли, что мы их вычислили, и начали эвакуацию, но даже так рейд был плодотворным: мы уничтожили почти сотню свежесозданных вестников, десятки порождений Бездны.
– Жертвы среди драконов?
– Нет.
Вновь прижимаюсь к его груди:
– Ты молодец. – Запах мёда и сандала почти не ощущается за колючим запахом гари. – Помочь тебе вымыться? Ты ведь собираешься встретиться с мамой, надо привести тебя в порядок.
– После распечатывания источника нужен покой, а мама сильно переживала, поэтому отец усыпил её заклинанием…
Арендар весь в папу.
– …мы поговорим утром. Но вымыться в любом случае надо, особенно если ты собираешься помочь.
– Оиии, – вздыхает Пушинка.
Обхватив Арендара за талию, отправляюсь с ним на самый верхний этаж башни. А мысли всё кружат, раскладывают моё поведение с оружием и поведение Арендара со мной.
На пороге ванной комнаты он спрашивает:
– Тебя что-то беспокоит?
– Когда ты… решаешь что-то за меня… Зачем ты это делаешь?
– Чтобы нам было хорошо.
В дверях ванной приходится расцепиться. Пушинка проходит последней. Арендар медленно отступает, но не сводит взгляда с моего лица.
– Лера, что случилось?
Что? Я не подумала о том, как будет чувствовать себя призванное оружие. Просто призвала. Как и он просто решил, что будет со мной в любом случае.
– Кажется, я начинаю понимать, что ты действуешь не со зла, а так… как привык, как проще. – (Он непонимающе следит за мной). – Давай, залезай в воду.
Сама без вопросов и просьб сбрасываю платье и опускаюсь на колени у края наполняющейся ванны. Ковшом поливаю вьющиеся волосы Арендара, намыливаю. Сорочка мокнет от брызг, липнет к телу. Снимаю и её, оставив лишь панталончики с кружевами. Натираю мочалкой широкие плечи Арендара, проглаживаю каждую литую мышцу. Его руки. Пальцы. Грудь.
– Вставай.
Арендар поднимается, и я намыливаю дальше, смываю с него грязь и запах дыма, крови, притаившейся за стенами нашей башни опасности.
– Окунись.
Он опускается в воду. Пена расползается по поверхности, щекочет мои ноги, скрывает под собой Арендара. Он ныряет с головой и резко выныривает. Взмахом руки запускает краны с водой. Встаёт, отступая, и магией поднимает водовороты чистой воды. Они окутывают его, смывают остатки грязи, а Арендар неотрывно следит за мной сквозь водную пелену, мерцающую от пронизывающей её магии. Мирное бытовое применение великих стихий.
Вода резко спадает, Арендар в несколько шагов оказывается рядом и вытаскивает меня на прохладный пол. Я приникаю к крепкой груди, обнимаю.
– Ле-ра…
Он обхватывает моё лицо, пытается заставить посмотреть на себя, но я зажмуриваюсь. Мне стыдно, невыносимо стыдно, хотя понимаю, что резкость с Арендаром иногда необходима, иначе он не станет ко мне прислушиваться, не будет рассказывать о своих планах, постарается держать в мучительном неведении, которое считает благом. Это хорошо, что я была такой упрямой, порой надо стоять на своём. Но сейчас мне просто стыдно.
Тёплые губы касаются моих, но я покачиваю головой:
– Мне тоже надо принять ванную. Ты… голоден?
– Мы ужинали.
– Это хорошо, ложись, отдыхай, я сейчас.
Но «сейчас» затягивается: мысли слишком перепутаны, и, купаясь, я постоянно замираю в попытках их распутать. Если бы Пушинка не покашливала в углу, я могла бы мыться до утра.
Наконец выхожу в озарённую многочисленными магическими печатями спальню. Да и сам Арендар светится так, что мимо не пройдёшь. Он приподнимает одеяло, и я ныряю к нему, прижимаюсь. Потому что хочется прижиматься к нему. Запах… его чистый запах успокаивает и будоражит. Здесь, рядом с ним, я на своём месте. Снова по телу разливается томление и жар, сердце бьётся так, что гудит в висках, и сквозь это заполошное гудение прорывается шёпот:
