– Быстрей начнёшь, быстрее закончишь, – напоминает Арен, и мы бодрее шагаем в сторону его башни.
Глава 18
Свет магических сфер смешивается со спокойным золотым сиянием палаша. Большой пистолет мерцает, отсветы его блеклой золотистости пляшут на полированной столешнице. А маленький… в его свете слишком много холодной синевы. Не уверена, что нам стоит нарушать предписание Дариона…
– У тебя всё получится, я подстрахую. – Арен сжимает мои плечи и, поцеловав макушку, отступает от кресла.
Кажется, он прислоняется к стене. Убеждаюсь в этом, когда выхожу из тела, заполняя собой пространство жёлтой гостиной. Следящий за оружием Арен, судя по концентрации магии вокруг него, готов в любой момент вмешаться. Надеюсь, этого не понадобиться, и ментальным общением вместо обычного я хуже не сделаю.
– Добрый вечер, – обращаюсь к оружию.
Палаш отзывается неожиданно женским голосом:
– И тебе доброго вечера…
– А… – не знаю, как мягче спросить о внезапной смене пола. – Э… у тебя очень приятный голос, почему он изменился?
– Из-за размера, – шепчет палаш.
От изумления я проваливаюсь обратно в тело. Снова растворяюсь, чтобы уточнить:
– Как это связано?
– Ну… – Палаш издаёт тяжкий вздох. – Для мужчин важен размер, сама понимаешь. И мой становился проблемой в общении.
Нет, пока не понимаю.
– Мне-то всё равно, – продолжает рассуждать палаш. – И размер, и способ обращения: всё это уже неважно. Но некоторым так трудно меняться. Нужно отнестись к ним снисходительно. А девочкам большой размер можно.
Для мужчин важен размер… до меня доходит, о чём речь. Оглядываю пистолеты и палаш. Он в разы больше даже самого большого… и если для пистолетов размер до сих пор имеет значение, то тут можно только посочувствовать. Но хотя бы палаш у меня разумный.
– И как мне тебя называть? – спрашиваю у… неё?
– Рассекающая подойдёт.
– Согласна, весьма говорящее имя.
– Я тоже так подумала.
Палаш умолкает. Пистолеты и не думают поддержать разговор. Зато на фоне сознания гудят голоса из памяти гостиной, но отвлечь себя я не позволяю.
– Может, вы хотите взглянуть на Эёран? – предлагаю несмело.
– Было бы неплохо как-нибудь посмотреть, – без особого энтузиазма отзывается Рассекающая.
Не дождавшись ответа, спрашиваю у пистолетов:
– А вас как называть?
Молчат.
Полчаса я расписываю прелести Академии и дворца, надеясь пробудить в них хоть толику любопытства, но добиваюсь лишь вяло-вежливых хмыканий Рассекающей.
Но курочка по зёрнышку клюёт.
– Спасибо, Рассекающая, – благодарю напоследок.
Оказавшись в теле, шумно вдыхаю. Арен опускает ладони мне на плечи и склоняется к уху:
– Как?
– Имя моего палаша – Рассекающая, она просто прелесть.
– Хорошее имя, – нарочито громко произносит Арен. – Я рад, что у тебя есть Рассекающая, она просто великолепна.
Сияние палаша усиливается. А маленький пистолет аж темнеет. Ну и чем он похож на меня? Я не огорчаюсь, когда кого-то хвалят!
– Да и остальные недурны, – продолжает Арен. – Жаль, характером не вышли. А может, просто боятся? Ведь тебе такие свершения предстоят, ух! Но Рассекающая им потом расскажет.
Он тянет меня к окну. Сотни разноцветных огней в саду подсвечивают дворец и ажурные шары беседок, кусты и газоны.
– Да, возможно, она будет настолько добра, – Арен раскрывает створки, впуская внутрь благоухание цветов, – чтобы поведать остальным все самые интересные подробности… А может, и не будет. Придётся им тогда выспрашивать детали.
Взобравшись на подоконник, Арен помогает мне сесть рядом. Разговаривает будто сам с собой:
– Рассказ, конечно, хорошо. Но всегда лучше увидеть самому. Да, Лера?
– А? Да.
Цветами пахнет просто одуряюще, прохлада ночного воздуха приятно остужает лицо.
Арен, распахивая крылья, выпрыгивает и зависает напротив окна, кивает в сторону. Оглядываюсь: вокруг оружия сверкает магия, уплотняется, переливается всеми цветами радуги. Рассекающая сияет ярче пистолетов.
– Идём, Лера, не будем им мешать.
Раскрывая крылья, шагаю в пустоту – и меня подхватывают ароматные потоки воздуха, удерживают на высоте.
В небе мерцают тысячи звёзд.
– А сейчас мы посмотрим на муки нашего мишки. – Арен усмехается. – Только тихо.
– Какого мишки?! – выкрикиваю, борясь с поднявшимся ветром.
Но Арен прижимает палец к губам и устремляется к приветливо сияющей несколькими окнами башне Элоранарра. Я – за ним.
Хочет посмотреть, как Дарион развлекает дракониц брата? Но почему думает, что это поднимет мне настроение? Или уже подсматривал и знает, чего можно ожидать?
Поманив рукой, Арен подлетает к одному из окон. Жёлтый свет вспыхивает на золотых крыльях. Почти мгновенно Арен повисает на стене, распластывается по ней, как заправская летучая мышь. Ну, точно у него большой опыт подглядывания в окна!
Арену хорошо, он опытный подсматривальщик и с когтями, зацепился за стену – и смотрит. А мне как? Разве что за него держаться.
Повиснуть на висящем на стене драконище – тот ещё воздушный манёвр. Удобно подлетаю только с пятого раза, вцепляюсь ему в плечи. Арен оттопыривает бёдра, давая обхватить его ногами. Под золотыми когтями скрипят камни.
– Не упадём? – шепчу сдавленно.
– Нормально всё, – бормочет Арен.
Убедившись, что падать не собираемся, вытягиваюсь над головой Арена и заглядываю в угол окна.
Сидящий на диване Дарион с одной стороны подпёрт рыжей Диорой, с другой – темноволосой Вейрой. Драконицы наматывают на пальцы длинные пряди его волос и что-то говорят… Элоранарру, устроившемуся на софе практически в объятиях белокурой Сирин. Тот мрачен, глаза нервно посверкивают. Он пристально следит за Дарионом, словно тот виноват в поведении Вейры и Диоры.
– Драконы очень ревнивы, – шепчет Арен. – Элор уже заводится. Но ему гордость не позволяет признать, что в нём играет собственнический инстинкт.
– А Дариона тоже гордость здесь держит? – Вдыхаю медово-сандаловый аромат волос Арена, трусь о его макушку.
– Элор – принц, от его приглашений отказываться не принято. Хотя Дарион раньше отказывался иногда: по каждому зову спасать Элора никаких нервов не хватит.
Вейра, опираясь локотком на широкое плечо Дариона, шепчет ему на ухо. У Элора вздёргивается губа, обнажая клык.
