Массивные ворота раскрываются, выпуская тихий шелест голосов. Проявлений магии не вижу, совсем как в первое время здесь, но такая бесцветность мира уже непривычна, блеска магии мне не хватает.
Аллея до центральной площади украшена воткнутыми в газоны копьями с покачивающимися на ветру золотыми лентами. Там, впереди, толпа окружает возвышение с ректором Дегоном. Он без капюшона, и лысина поблескивает на солнце. На ступеньках ниже него стоят магистр Саториус, профессор Иморана, трое незнакомых существ. Помощник Эзалона, – волкооборотень Алаиз, – бегавший за мной с едой, тоже тут, сияет улыбкой.
Нервно толкая Арена локтем, шепчу:
– Почему не предупредили, что это торжественное мероприятие?
– Зачем? – поймав мой гневный взгляд, Арен пытается оправдаться: – Выглядишь ты отлично, хоть сейчас на бал. От тебя ничего особенного не требуется, а так бы волновалась опять.
Снова пихаю его локтем в бок.
– Никалаэда, – тихо басит Дарион, – если метка не появится, подходишь со всеми и делаешь вид, что она есть.
– Конечно, – похоже, Ника совсем не раздражена тем, что он инструктирует её третий раз.
Арен поглаживает меня по спине:
– Просто взойдёшь на возвышение и скажешь всем спасибо, что пришли на испытание.
Легко ему говорить: он привык речи толкать, да ещё всё знает, а я опять сталкиваюсь с новыми традициями.
Чем ближе к толпе, тем сильнее моё волнение. Из-за этого почти не вижу лиц, улыбаюсь и киваю собравшимся на площади. Поднимаюсь по лестничке на каменное явно магией созданное возвышение к ректору Дегону. Застываю, глядя на простой металлический венец в его морщинистых руках.
Повернувшись к наибольшему скоплению студентов, нервно благодарю:
– Спасибо, что пришли на испытание.
Вокруг улыбающегося Арена образовалось пустое пространство. Дегон медленно опускает венец на меня – тот намного тяжелее забытой в гостиной дворца короны с кораллами.
Дегон произносит что-то на драконьем, и голову окутывает тепло. Жаль, не вижу сейчас магию, интересно было бы посмотреть, что она делает. Впрочем, принцип действия мне объяснили: с помощью этой короны среди несвязанных клятвами одарённых можно найти себе верных соратников, личную гвардию, тех, кто защитит даже ценой собственной жизни. Их будут обучать по специальной усложнённой программе.
Набор таких гвардейцев обязателен для избранных будущих правительниц не драконьей крови и традиционно проводится в Академии драконов, потому что здесь больше всего свободных от клятв сильных одарённых: после обучения маги быстро обзаводятся магическим и дружескими связями, и их лояльность оказывается под вопросом.
Арен рассказал, что у Ланабет гвардейцы тоже были. Половину из них уничтожили ещё при ней, потому что они не только её защищали, но и боролись с Культом. От остальных потом тоже избавились. А я очень надеюсь, что выбранных для меня существ смогу уберечь.
Если кого-нибудь эта корона выберет.
Насколько известно, она в поиске покрывает пространство больше площади, на которую вышли активные желающие, и может зацепить подходящих существ в общежитиях и учебных корпусах. Но вдруг совсем никто не захочет стать моей защитой и опорой?
Дегон повелительно произносит:
– Те, кого коснулась печать верности, подойдите к своей будущей правительнице.
Кровь опять приливает к лицу. Единственное моё желание сейчас – не залиться краской на глазах у стольких зрителей.
Пушинка, расталкивая студентов, гордо вышагивает ко мне. На мохнатом лбу сверкает золотом герб Аранских, вписанный в круг из моего имени на драконьем языке.
К возвышению направляется Ника, поднимает ладонь с таким же сверкающим на тыльной стороне знаком. Ещё одна девушка приближается к нам. Узнаю её, только когда она бросает взгляд на магистра Саториуса: одна из тех, кого он на нашей совместной тренировке грозился лишить косметики.
Сверкнувшему печатью Бальтару улыбаюсь. Но он друг Валариона, и сердце сковывает холод: Валарион мог быть здесь. Возможно, тоже попал бы в гвардию, и им с Никой было бы проще.
Совершенно неожиданно к возвышению продвигается медведеоборотница Вильгетта. Поймав мой взгляд, поднимает ладонь: на ней золотится герб.
Дегон окидывает взглядом толпу. Я тоже и теперь приглядываюсь к лицам. Многие разочарованы. Неужели так хотели попасть в мою охрану?
С краю, сквозь неохотно расступающуюся толпу, точно ледокол, проталкивается полуорк Ингар. Он опять на меня не смотрит. Но зачем идёт? Хочет что-то сказать?
Он останавливается у возвышения и приподнимает руку. На тыльной стороне ладони блестит золотой герб. Ингар, который меня подставил, косится на Вильгетту, которая пыталась меня убить. Очень интересные мне соратники достались. Но Вильгетта после покушения вступилась за меня, надеюсь, это не сбой работы заклинания, а просто Ингар тоже отношение ко мне изменил.
Алаиз ловким движением руки материализует на ладони шкатулку и вытягивает из неё золотую ленту с подвеской: на гемме высечен мой профиль, а по кругу тянется вязь имени на драконьем. Наверное, это создали магией. Шкатулка повисает в воздухе, Алаиз обеими руками тянется к выступившей вперёд Нике.
– Поздравляю, империя будет помнить о вашей лояльности.
Золотая лента опускается на её шею. Следом идёт девушка из щитовиков, за ней – Вильгетта, Бальтар, Ингар. Каждого Алаиз одинаково поздравляет. Когда Пушинка подставляет довольную морду, он застывает в нерешительности, косится на Арена.
Пушинка, отняв у Алаиза ленту, натягивает её сама и выпячивает грудь.
– П-прошу на беседу, – Алаиз указывает в сторону. Мотает головой и продолжает торжественно: – Избранники, вас ожидает беседа с леди Валерией, после которой вы сможете принять окончательное решение о службе и дать клятву верности. В любом случае вы доказали свою лояльность империи, и вас с радостью примут на других видах государственной службы.
Беседа со мной? Очень хочется ещё раз пихнуть Арена локтем в бок, но он далеко.
***
Со мной отправляются не только выбранные короной, но и не прошедшие испытание студенты. Всей торжественной толпой мы входим в распахнутые двери административного корпуса, поднимаемся на самый верхний этаж.
Пока остальные лишь заглядывают внутрь, Дегон пропускает меня в украшенный цветами зал с резным золочёным троном. Сквозь высокие окна проникает свет, мельтешащие пылинки мерцают в лучах солнца.
Посередине алой ковровой дорожки к трону останавливаюсь. Не понимаю, зачем встречать будущих соратников, подчёркивая разницу наших положений? Мне это кажется неправильным. Развернувшись, сцепляю руки на животе.
Пушинка, раскачав несколько цветочных гирлянд, пробегает мимо меня и оглядывает трон.
