– Кто пойдёт вторым? – неуверенно интересуется Алаиз и обращает на неё взгляд жёлтых глаз. – Кстати, разговаривают с избранниками обычно наедине.
Пушинка тыкает когтем резьбу на троне. Золочёный завиток с щелчком отскакивает в сторону.
– Охни, – Пушинка трусцой припускает из зала и с самым невинным видом усаживается возле Арена, возглавляющего шеренгу профессоров.
Бедняга Алаиз при виде отломленного кусочка бледнеет. Сглатывает.
– Наверное, я пойду. – Ника, войдя в зал, прикрывает за собой двери. Приближается ко мне, безуспешно пытаясь справиться с улыбкой. – Видишь, как хорошо получилось: не придётся никого обманывать.
Я шагаю навстречу ей, снова обнимаю:
– Как? Что там в кантонах было? Как ты? – спрашивать это при хмуром поторапливающем Дарионе было неудобно, зато сейчас мы наконец одни и имеем полное право говорить.
– В целом, неплохо. Ничего толком посмотреть не успела из-за всей этой политики и проблем с магией. Ну и Санаду ворчал постоянно, жаловался, что у него от дурного предчувствия зубы ломит.
– Точно всё нормально? – отстранившись, оглядываю её: Ника выглядит хорошо, тёмные глаза поблескивают.
– Учитывая ситуацию – да. Надеюсь, скоро всё образуется.
– Я тоже. И клятву – клятву можешь не давать, я тебе верю.
– Мне не тяжело её исполнять, – пожимает плечами Ника. – Пусть будет по-честному.
– Хорошо.
– И поговори с остальными прямо сейчас: они нервничают, лучше их успокоить.
– Да, конечно. Ты права. Безумно рада, что ты со мной.
– И я. А уж отец как обрадуется: с кантонами он не торговал, связи в империи ему нужнее, – Ника усмехается. – Надо ему написать.
Ника, улыбаясь, покидает меня. Вместо неё в зал заходит девушка из щитовиков и, едва затворив двери, представляется Иссеной. Я не могу не спросить:
– Как думаешь, почему тебя выбрали? – касаюсь тяжёлой металлической короны.
– У меня мама из другого мира, – подёргивая гемму с моим профилем, весело сообщает Иссена. – Правда, из признанного, но всё равно могу понять, как непривычно в новом совершенно другом месте. А когда понимаешь – это уже практически симпатизируешь. И мне понравилось, что ты выходишь живой из неприятностей. Слышала, их было немало. А ещё я люблю империю, и хочу быть среди тех, кто её защищает и делает лучше.
Кажется, мы сработаемся.
– Надеюсь, в ближайшее время мы сможем больше узнать друг друга, – я невольно улыбаюсь в ответ на улыбку Иссены.
На смену покинувшей зал Иссене является Вильгетта. Прикрыв двери, выпаливает:
– Прости, что так получилось! И спасибо, что не пожаловалась на меня, позволив учиться дальше. – Она нервно подёргивает косу. – Мало кто из моего окружения был бы столь же великодушен.
– Мне казалось, ты дружишь с Изольдой.
– Её считали потенциальной избранной, глава моего рода велел сопровождать её везде и охранять. Да и мне… – Вильгетта склоняет голову, усмехается грустно. – Я столько времени рядом с ней провела, очень хотелось, чтобы старания не были напрасными. Хотелось, чтобы семья гордилась мной и моим положением.
– Ты из-за этого солгала? Чтобы не подвести семью, ведь тебя за нападение выгнали бы, а меня нет?
– Я не собиралась нападать, а когда вспылила – уже не могла остановиться. Завхоз Фабиус обрисовал перспективы изгнания из Академии… и я… испугалась. – Она, нервно потирая золотой знак на ладони, кусает губу. – Если откажешься принять меня, я пойму.
Да, она поступила плохо. Но как наяву вижу моё призванное против его воли оружие, Элоранарра после того, как с него сняли любовные чары, Арена…
– Все ошибаются, – напоминаю я. – Прогонять тебя я не буду, если хочешь войти в мою гвардию – добро пожаловать.
Вильгетта вскидывает голову. Глаза с огромными карими радужками влажно блестят:
– Спасибо.
Она больше ничего не говорит, но этого и не надо: всё понятно по выражению лица, взгляду, который она бросает на меня перед уходом, неуверенной улыбке.
Как и все медведеоборотни, Вильгетта довольно крупная, но вошедший после неё Ингар просто огромен. Желваки нервно двигаются у него на скулах, смотрит он поверх моей головы. А на щеках пятнами расползается нервный румянец.
Ингар столько времени упорно игнорировал меня, и вот мы один на один в этом торжественном зале, пропитанном солнцем и сладкими ароматами цветов.
Вновь сцепив пальцы, замечаю:
– Сегодня тебе придётся со мной поговорить.
Глава 22
Ингар бросает на меня странный взгляд и утыкается в красную дорожку. Нахохливается. Пожимает плечами.
– Сколько тебе лет? – спрашиваю я.
– Шестнадцать, – буркает этот громила. – Я… экстерном школьные выпускные экзамены сдал, чтобы скорее попасть сюда.
– Очень хотел здесь учиться? – уточняю мягко.
Он кивает.
– Тогда зачем рисковал, давая ложные показания? Неужели достать меня было важнее, чем учиться здесь?
– Да. Нет. Не знаю, – Ингар поникает ещё сильнее. – Я… ну… в общем… Наверное, мне лучше уйти.
– Стоять! – подхватив подол, проскакиваю мимо него и загораживаю двери. – Если ты достаточно взрослый, чтобы учиться здесь, то достаточно взрослый, чтобы объяснить свои поступки.
– Да я сам не знаю! – Ингар пятернёй проводит по макушке. – Ты… ну… Я… – Он мучительно краснеет до самого воротника рубашки. – Может, ты слышала, что орки не признают смешанных браков.
Киваю. Не понимаю только, какое отношение это имеет ко мне.
– Моего дедушку изгнали за такой брак. А я считаю, что глупо из-за женщины отказываться от своих, подвергать детей и внуков изгнанию. Жестоко это. И бабушка не должна была соглашаться, ей следовало подумать о судьбе будущих детей, а она…
Он умолкает. Я до сих пор не понимаю, как это относится ко мне, но уверяю:
– Любовь – очень сильное чувство.
– Об этом не думаешь, когда маленький, а тебя дразнят и бьют лишь за то, что ты полукровка.
Хочется подойти и коснуться его плеча, но я остаюсь на месте:
– Только не говори, что хотел спасти будущих детей Арена от смешанной крови.
Ингар ещё ниже склоняет голову:
– Нет, у правящих драконов иначе. Да и не сразу у вас началось, я просто… Ну… – Он тяжело, часто дышит. – Не знаю, ты как-то сразу внимание привлекла. Раздражала. Все говорили, что принцу Арендару предназначена Изольда Фламир – драконица, а тут ты… и… я как-то всё думал, что ты похожа на бабушку, та тоже приехала в приграничный город вся такая дерзкая, вскружила деду голову.
