***
Легче сказать «не переживай», чем усмирить эмоции. Весь обед с задумчивым Ареном я ковыряю вилкой рагу и размышляю о возложенной на меня ответственности. Армии нескольких государств ждут моей помощи – просто мороз по коже!
От этого и тренироваться хочется интенсивнее обычного, и накатывает противное оцепенение, так что даже порцию еды в рот не донести.
К концу трапезы в башню приходит наставник Дарион в чёрном мундире. Отставив чашку кофе, Арен сдаёт меня с рук на лапы. Целует на прощанье.
– Лера, всё у тебя получится. А если нет – я люблю тебя в любом случае.
В груди сжимает, перехватывает дыхание.
– Правда?
– Конечно, Лера.
Дарион закатывает глаза, бормочет:
– Солнышки.
Но вот Арен уходит обсуждать, кто и сколько военных сил предоставит на общую операцию, а я остаюсь один на один с Дарионом. Если не считать развалившейся на софе Пушинки.
– Удовлетворена разговором с Дегоном?
– Да, вполне. – Отойдя от стола с посудой, сцепляю пальцы. – И хотела сказать, что… ну… я не собираюсь рассказывать о Риэль, даже если мне в вашем поведении что-то не понравится.
Наставник Дарион склоняет голову набок. От ощущения собственной глупости к лицу приливает кровь: ну зачем сказала так прямо? Из-за мимолётного впечатления, что он испугался, будто я использую тайну Риэль против него? А вдруг это было только впечатление, и он ничего такого не подумал?
Дарион надвигается на меня, его гигантский рост вновь давит, почти пугает.
– Валерия, можешь поклясться на крови, что не расскажешь о Риэль? Если, конечно, от её тайны не будет зависеть чья-то жизнь и благополучие империи.
Клятва на крови? От изумления глаза у меня расширяются.
– Вы просите клятву, которая может убить нарушителя? Не слишком ли это? Я понимаю, для Риэль это важно, вы ей сочувствуете, но такая клятва…
– ‘ерес-чур! – вставляет Пушинка.
– Да, – киваю я. – Вроде я не показывала себя болтушкой, неспособной держать язык за зубами.
– Валерия, если ты не собираешься рассказывать о Риэль, какая разница, насколько крепка твоя клятва?
Тоже верно… Но:
– Простите, я не хочу рисковать ради этого жизнью. Мало ли что случится. Например, мы будем с вами это обсуждать, а кто-нибудь подслушает. И что тогда? Меня убьёт только потому, что кто-то посторонний узнал о Риэль от меня?
– Нет, клятва крови работает иначе, случайное распространение тайны на тебе не скажется. Но она неприятными ощущениями будет предупреждать любую попытку намеренно выдать секрет.
– Дарион, я в состоянии держать язык за зубами без приставленного к виску пистолета.
Отступив, он засовывает руки в карманы. Смотрит на меня странно. Хмыкает:
– Пожалуй, ты права, клятва крови – перебор, хотя она не причинила бы вреда, и я не просил абсолютного молчания. Просто поклянись, что будешь молчать о Риэль.
Дарион протягивает ладонь.
– Буду молчать, но если заподозрю, что сохранение этой тайны причиняет вред империи или ставит под угрозу чью-то жизнь, хоть даже жизнь самой Риэль, я расскажу.
Не сводя с меня взгляда, он кивает.
– А вы тоже пообещайте, что не будете молчать в таких случаях. – Подаю ему руку.
– Конечно, не буду, Валерия. – Он сжимает мои пальцы.
– По рукам, – произношу я, предполагая, что он хочет заключить договор, как Тарлон и Эзалон в своё время.
– По рукам. Хотя печать Карита сейчас защищает тебя от других уговоров, – усмехается Дарион, но покалывание разливается по моей руке. – Надеюсь на твоё благородство и умение держать слово.
– И на женскую солидарность, – улыбаюсь я, пытаясь смягчить отказ.
Но просьба поклясться на крови очень странная: он так заботится о тайне Риэль, словно для него это что-то личное…
***
У подземных залов для тренировок манёвренного полёта, как выяснилось со слов Дариона, специфическая защитная система: она не даёт родовым меткам передавать болевые ощущения их обладателя, «дабы сердце родительское не преисполнилось жалости и не спасло неуклюжее чадо». Поэтому я могу спокойно позаниматься пару часиков «пока Арен не знает, а то прибежит спасать от злого наставника». Чем наставник безжалостно пользуется, и после пары часиков меня можно выжимать.
Планирование военных сборов продолжается, так что после душа я беру Рассекающую и Пронзающего на арену Пасть дракона – дворцовый наземный полигон для отработки заклинаний и ударов. Дарион приносит золочёную перевязь для палаша и кобуру из тонких ремешков.
– Здесь используют пистолеты? – удивляюсь я, ведь ни разу такого не видела.
– Здесь знают о пистолетах, но их сочли слишком шумными и неэффективными и запретили к использованию.
– А как же мои? – киваю на разложенное на столе оружие, сияние которого вижу всё отчётливее.
– Они магические, их можно.
Ну, раз можно…
На улице ветрено и влажно, непривычно сильно пахнет морской водой. В Пасть дракона, расположенную за пределами высоких стен дворцового парка, нас сопровождает полусотня гвардейцев и служащих ИСБ. Такая толпа не добавляет спокойствия.
– Хотите устроить мне публичный позор? – бормочу шагающему рядом Дариону.
– Только охрану. Если хочешь, на время тренировки они отвернутся.
Вроде нормальное предложение, но сказано таким тоном… насмешливым.
Ментально выскользнув из тела, прошу:
– Не подведите меня, вон сколько существ на нас смотрит.
Большой пистолет фыркает.
– Я всё рассеку, – обещает палаш.
И я, возвращаясь в тело, выдыхаю. Даже с шага не сбилась, здорово!
***
Узкая дорожка из серых плит обрывается на краю каменного котлована. Он настолько огромен, что в нём могут разминаться драконов десять. На пасть дракона он похож и продолговатой формой, и каменными столбами-клыками, торчащими на дне и неровных стенах.
Котлован пропитан магией… В основном – золотой, но мерцают искорки и потоки других цветов. Впрочем, и без этого по форме каменных столбов и их положению понятно, что они неестественного происхождения.
Вниз уходит узкая каменная лестница. Дарион, опустившись на колено, касается земли. Лестница наполняется зелёным светом, расширяется, обрастает перилами.
– Прошу, леди, – насмешливо приглашает Дарион. – Не упадите, ведь столько существ на вас смотрит.
– Зачем издеваетесь? – шепчу я.
Пушинка с разбега бросается в «пасть» и, расправив крылья, пикирует вниз.
