А вот Арен… Арен по капельке добавляет соус, а когда тянется к соуснику, будто невзначай поглаживает мою ладонь.
Заметив эту вольность, Элоранарр мрачнеет ещё сильнее. Понаблюдав немного, заявляет:
– Отец, несправедливо, что мои драконицы вынуждены есть отдельно.
Император поднимает на него мрачный взор:
– Мне здесь цирк не нужен. Я предпочитаю есть в тишине.
– А расплачиваться за твоё упрямство приходится мне, – Элоранарр вновь косится на мою руку, по которой скользят пальцы Арена. – Арен, прелесть ты наша новобронированная, вылей весь соус в тарелку.
– Мне больше нравится понемногу, – ничуть не смущается Арен. – Умеренно. Один соус, но самый лучший.
Пушинка, вроде дремавшая на диване, хихикает. Император бросает на неё гневный взгляд, но попытка молча воззвать к её совести с треском проваливается.
***
После лёгкого ужина Ланабет уводит меня тренировать дар. В гостиной, точно на семейных посиделках, нас ждут чай и сладости. Нежно зелёный цвет обстановки тоже настраивает скорее на отдых, чем на работу, но я не позволяю расслабляющей атмосфере меня сбивать. Хода не даю даже мыслям о том, как Арен сейчас тренируется с отцом в Пасти дракона. И от десерта отказываюсь, чтобы скорее приступить к делу.
Помимо печати усиления дара Видящей сегодня учусь создавать печать временной блокировки способности, потому что с ней восстановление после усиления идёт быстрее.
Через два часа, когда получается и ту и другую печать создать без схемы-подсказки, Ланабет вновь предлагает чай, от которого я до этого отказалась. Причина прежнего отказа проста – пока тренируюсь, невозможно разговаривать о личном, а говорить о личном… страшновато. Не зря же ходит столько анекдотичных и страшных историй о свекровях. А у нас ещё отягчающее обстоятельство: только Ланабет после долгой разлуки обрела сына, а он почти всё время в делах или со мной. Не взыграла бы ревность.
Но во рту так сухо, что уже глотать неприятно, а после стольких умственных усилий хочется сладенького. Очень хочется. И пирожные такие… воздушно-кремовые, с вкраплением ягод. И воздушные. И с шоколадом тоже есть. И с ореховой крошкой.
Сглотнув, киваю:
– Да, с удовольствием, – застываю в ожидании вопросов о наших с Ареном отношениях. Спохватившись, бросаюсь к столу. – Сейчас налью…
В спешке задеваю чашку, она заваливается на блюдце. От лёгкого удара о кромку тонкий фарфор ручки трескается. Оглядываюсь на Ланабет, совершенно забыв, что она ничего не видит.
– Ой, простите, я… – подхватываю чашку и зачем-то приставляют отколотую ручку. Магией можно это поправить, но я не знаю, как. – Простите…
– Принеси мне, пожалуйста.
Надежда на помощь оправдывается почти сразу: Ланабет, взяв чашку, так же соединяет её с ручкой. Золотая магия окутывает место раскола, а когда исчезает, фарфор снова цельный.
– Вот видишь, Валерия, ничего страшного. Не беспокойся, это всего лишь посуда. – Ланабет протягивает мне чашечку. – Даже если уничтожишь её безвозвратно, беды не будет. Если память мне не изменяет, во дворце хранится семь тысяч четыреста двенадцать сервизов. Карит Первый их коллекционировал. Посуду изготавливают и дарят на свадьбы. Одна чашка разобьётся или десять – потеря невелика.
– Они же старые, память о прошлом, историческая ценность…
– Нервы живых существ дороже, – улыбается Ланабет.
Я наконец забираю почти невесомую, согретую её руками чашечку. Снова меня охватывает томительное ожидание вопросов об Арене, отношениях… Ланабет должна об этом спросить: ей наверняка интересно узнать, кому она отдаёт сына.
Но Ланабет молчит. Может, тоже волнуется? Разливая чай, искоса на неё поглядываю: выглядит спокойной. Ощупывая всё вокруг магией, она пересаживается к столу. Магией же окутывает пирожные и безошибочно подхватывает шоколадное.
– В Киндеоне мне ужасно не хватало сладостей на основе какао. Там это напиток только очень богатых людей… Как хорошо, что в Эёране какао выращивают в промышленных масштабах.
– Да, – беру пирожное с кремом и красными ягодками. – Не скажу, что жить не могу без шоколада, но мне бы его очень не хватало.
– Скучаешь по дому? – мягко спрашивает Ланабет.
– Скучать некогда: что ни день, то происшествие или событие, а иногда по несколько раз в день. За три месяца со мной столько всего произошло, что на целую жизнь хватит.
– Ты попала в центр мировой истории Эёрана.
– Верно, – усмешка получается какая-то нервная.
Ланабет принимается за пирожное, и я облегчённо выдыхаю: пока ест, спрашивать она не будет. Позволяю себе посмаковать кисло-сладкий вкус своего пирожного.
Только вот… Ланабет съедает всего три ложечки и спрашивает:
– Как тебе Арен?
Глава 25
Вроде простой вопрос, но варианты ответа так мечутся в мыслях, что выбрать не могу. Просто не осознаю их. Брякаю первое пришедшее в голову:
– Он хороший.
Ну… нашла что сказать: нет бы расхвалить Арена. Ланабет его мама, наверняка хочет услышать что-нибудь более прочувствованное, чем просто «он хороший». Надо исправиться, но мысли вновь устраивают бешеные пляски.
– Меня радует, что он тебя не отталкивает, а воспринимается… хорошим. Драконы существа специфические, их брачные традиции предполагают спешку. Для жительницы другого мира принять такое может быть сложно.
Вспоминается краткое упоминание Видара о том, что у Ланабет с императором были сложности. К тому же боевой маг – это своего рода диагноз, а учитывая склонность Арнаских к суровому патриархату…
– Вам сложно было привыкнуть?
Помедлив, Ланабет отпивает немного из чашки и ставит её назад.
Подбирает слова? Думает, что можно рассказать, а чего не стоит?
– О да, – Ланабет покачивает головой, вздыхает, грустно улыбаясь воспоминаниям. – Эёран стал для меня суровым испытанием.
Обдумываю её слова.
– Мне кажется, здесь мило. Если не считать разбушевавшийся Культ. Ваш родной мир сильно отличается от Эёрана? Там выше технологическое развитие?
– Немного. Но дело не только в том, что пришлось переучиваться с технического мышления на магическое. На континенте, где я родилась, правят женщины.
– Женщины?
– Да! Как здесь, только наоборот, – Ланабет всплескивает руками. – Я принадлежала к касте военных, обучалась в школе воительниц, была лучшей, мне готовили место в охране Великой матери, и вдруг меня вышвырнуло в Эёран. А там Эзалон. Мужчина! Слушаться мужчин у нас не принято. Не знаю, как он сейчас новичков встречает, но тогда было чувство, будто он не хочет, чтобы я принимала магию, и согласилась на неё я из упрямства и недоверия.
