Корча страшные рожи, Лабиус оглядывает бумажку. Осматривает каждый сгиб помятости. Вчитывается, то и дело с подозрением на меня щурясь. Ковыряет ногтем подпись Элоранарра. Даже языком её пробует!
Жетон не облизывает и то ладно, лишь кладёт его на пластину на столе, и та отзывается сиянием.
– Господин Элоранарр сошёл с ума, – причитает Лабиус, но отправляется в лабиринт стеллажей. Из одежды на нём только кальсоны. Ворчит на ходу: – Женщина на службе. Опять! И что за номер такой? Не припомню, когда выдавал такие. Ни минуты покоя…
Шорох двери заглушает его ворчание. Лабиус переходит во внутреннее отделение склада, бубнит невнятно, и эхо ему вторит.
– Болотные гоблины все такие? – шепчу, забирая документ и жетон.
– Подавляющее большинство, – шепчет в ответ Дарион. – Но вещи хранят отлично, ничего не теряют, лучшие кладовщики.
Помолчав, спрашиваю:
– Что теперь входит в мои обязанности?
– Смотреть. Видеть. Тебя приставят к группе, расследующей заражения в Академии. Они сообщат, что и как проверили, а ты перепроверишь это, опираясь на свои способности.
– Вспомнил! – вопль «лучшего кладовщика» пронзает зал. – Вспомнил этот набор. Пятнадцать лет! Пятнадцать лет я не выдавал ничего подобного!
Лабиус выбегает к нам, и чёрный пакет с вещами летит за ним, как огромный воздушный шарик. Лабиус застывает с вытаращенными глазами:
– Видящая. Так вот что значили эти проверки и аресты! У нас появилась Видящая! – Подпрыгнув, он указывает на меня когтистым пальцем. – Я прав?!
– Э… да.
Подскочив, Лабиус потирает ладони, глаза его злорадно сверкают:
– Есть кому прижучить этих гадов ползучих, предателей поганых. – Он хватает завязки мешка и протягивает мне. – На! Чего стоишь? Кого ждёшь? Живо работать!
Едва я перехватываю завязку, Лабиус подталкивает меня к двери:
– Живее! Ох, понимаю, за что господин Элоранарр баб не любит, но Видящая. Настоящая целая Видящая!
На шум заглядывает Пушинка, и Лабиус вскрикивает:
– По трое нельзя! Животным нельзя!
– ‘ам ты ‘ывотное! – Пушинка распахивает для нас дверь.
– В общем, работай, девочка! – напутствует меня оставшийся на пороге Лабиус. – А вы трое – охраняйте её хорошо. С бабами, конечно, трудно, но вы потерпите. Ради такого дела обязаны потерпеть!
– Потерпим, – обещает Дарион, еле сдерживая смех при виде моего покрасневшего лица, и под ручку тянет меня прочь.
Несущиеся нам вслед счастливые бормотания Лабиуса слишком искажены эхом, чтобы разобрать их смысл.
Уже на лестнице Линарэн задумчиво произносит:
– Мне кажется, или выбранный этим гоблином метод воодушевления не слишком удачен?
– Да ваапщсче! – Пушинка раздувается. – ‘Он х-х-хам!
Ну, моё с ним общение, скорее всего, закончено, так что это не страшно. Хотя такая радость всё же воодушевляет. Куда важнее, как меня воспримут офицеры ИСБ, к которым меня приписали.
***
«Теперь ты наше знамя», – слова Дариона так и крутятся в голове, пока застёгиваю пуговицы мундира.
Пришлось немного подождать, пока магия подгоняла форму, и выставить всех из раздевалки, чтобы переодеться.
Бледность отражённого в зеркале лица выдаёт моё волнение. Но в остальном… Чёрная форма почти как у прабабушки на портрете с дедушкой и Видаром: те же плотно облегающие брюки, сапожки с металлическими носами и каблуками. Приталенный мундир удлинён, углы его бортов почти доходят до колена, но к наружным сторонам бёдер он более коротко срезается наискосок. По рельефным швам расположены разрезы, так что шагать будет легко.
На пряжке широкого пояса – серебряный оберег в форме вертикального зрачка с драконьими крыльями. В самом поясе расположены крепления для магических кристаллов, в двух пристёгнутых к нему твёрдых сумочках спрятаны: лупа, гогглы, сложенная до размера катушки подзорная труба и планшет с магическим пером.
В золотых обшлагах вшиты кармашки для оберегов (если верить приложенной к форме инструкции). Чуть выше них – наискось три алые планки с вышитыми на них магическими символами. Воротник-стойку понизу охватывает серебряный нагрудный знак с золотым солнцем-глазом посередине.
Если бы не бледность лица, выглядела бы шикарно.
Стук в дверь сменяется басом Дариона:
– Валерия, ты там в порядке?
Не в порядке, совсем. Я ведь и перед первым рабочим днём в цветочном магазине волновалась до полуобморока, а тут… следователь.
Ланабет бы на моём месте не боялась. Она бы уже вышла и занялась делом, показала всем, чего она стоит.
– В порядке, – отзываюсь нервно. – Полном.
Ладно, от меня требуется смотреть, это-то я могу. Ещё надо вести себя вежливо и достойно, как и полагается избранной наследника. Тоже вполне исполнимая задача. Я не Ланабет с её способностью помахаться хоть с Дарионом, у меня свой путь.
Вдохнув и выдохнув несколько раз, складываю в выделенный мне шкафчик платье, туфли, мешок из-под формы и наконец выхожу.
Прислонившийся к стене Линарэн что-то чертит в блокноте. Дарион оглядывает меня. Вытащив из-за пазухи металлические и кристаллические пластинки и шарики, рассовывает их по кармашкам в обшлагах.
– Амулеты, – поясняет сурово. Закончив с ними, поправляет мундир на плечах. – Ну что, знамя, пойдём вдохновлять ИСБ на подвиги.
Не знаю, как насчёт вдохновения, но изумляем мы ИСБ знатно: летят на пол папки, кружки, перья, сотрудники открывают рты, округляют глаза, искрят магией. Некоторых я смутно припоминаю. Шепотки и откровенно громкие возгласы несутся со всех сторон.
– Женщина на службе?
– Это шутка?
– Кто-то решил поиздеваться над господином Элоранарром?
– Как такое возможно?
– А что это за символ у неё?
– Да, какое подразделение? Что-то не припоминаю…
А потом как взрыв:
– Это же знак подразделения зрячих! Точно вам говорю!
– Видящая?
– Не может быть!
– Видящая!
Если до этого на меня просто пялились и вызывали коллег из своих кабинетов, то теперь стучат в соседние двери, вызывают посмотреть всех.
– Тут Видящая. Видящая! Вы не ослышались!
Даже визит императора не вызывал такой бурной реакции. Высыпавшие из кабинетов офицеры заливают всё вокруг своей магией. Передо мной вспыхивает магический щит, и я отшатываюсь. Щит развеивается.
– Простите, – произносит кто-то сбоку. – Вы действительно видите…
О, так это была проверка.
