Император окидывает нас сумрачным взглядом.
– Так-то это должен быть семейный обед. Нам есть о чём поговорить.
– Элора я бы не звал, – Арен мгновенно оказывается рядом со мной и, обхватив за талию, тянет к себе. Нервное прикосновение его пальцев ещё больше уверяет меня в ссоре между братьями, и я послушно иду за Ареном к столу. – Пусть отдохнёт.
Неожиданно резко, почти с рычанием император напоминает:
– Здесь я решаю, кто приходит на семейный обед, а кто нет!
Он касается своей руки, и его взгляд слегка плывёт, как бывает при общении через метку. Скривившись, император дёргает плечами. С него срывается поток золотой магии, ударяет в пол, и там возникает огненный вихрь.
Секунда, и на тонком узоре паркета остаётся Линарэн в мерцающих гогглах. В руке он сжимает мел:
– Это нечестно! Я же занят! Я же сказал, что я занят!
– Пообедай с нами, – цедит император, перемещая ладонь на своей руке немного ниже. – Неужели в это сложное время так трудно немного побыть с семьёй?
У Линарэна дёргается плечо, он застывает. Из-за гогглов выражение лица не прочитать, словно с куклой разговариваешь.
Нахмурившийся император оскаливается и резко указывает на пол. Сорвавшаяся с руки магия вновь закручивается в смерч, золотые блики подсвечивают грозное лицо императора, сверкают на украшениях Ланабет, отражаются в стёклах гогглов и глазах Арена, а дедуля за моей спиной вздыхает:
– Драконы.
Среди языков пламени проступает неясный контур. Огонь опадает, раскрывая сидящего Элоранарра. Его голова запрокинута на спинку кресла, поблёскивает каскад рыжих волос. Стоящая рядом Риэль в мужской одежде чем-то мажет лопаточкой его распухшую губу. А фингал под глазом Элоранарра уже намазан фосфоресцирующей мазью.
– Нет, ну вы издеваетесь? – мученически спрашивает Элоранарр. – Скажите честно: вы просто все надо мной издеваетесь?
Глава 7
Золотые потоки магии струятся между ним и затянутой в мундир Риэль, окутывают их в кокон, тянут друг к другу, но он не смотрит на неё, а Риэль отступает. Волосы у неё гладко причёсаны, бледное лицо опять ничего не выражает, даже не верится, что она могла до слёз эмоционально меня уговаривать. Невольно задашься вопросом, какая Риэль настоящая: эта холодная, точно машина, или та, испуганная и живая.
– Кто над тобой издевается? – Зашедший Видар оглядывает Элоранарра. – О, понял: Арен. – Видар разворачивается к Арену. – Ты это… когда в следующий раз будешь кого-нибудь угомонять, имей ввиду, что ты дракон с денеей, твои удары за счёт усиленного магического фона намного сокрушительнее прежних. А твоя магия больше не совпадает с нашей, Аранских ты тоже можешь поранить. И сильно, замедлив способность к регенерации.
Так вот почему Элоранарра обмазывают лечебной мазью.
– Я. Уже. Понял. – У Арена от гнева трепещут ноздри, и магия расплёскивается вокруг.
– А ты Элор, – сварливо продолжает Видар, – имей виду, что Арен теперь не наш младшенький, а старшенький своего собственного рода, может и приложить… ну, ты это, судя по лицу, тоже уже понял.
На скулах Элоранарра проступают золотые капилляры. И мне тоже кажется, что над ним издеваются. Хотя, возможно, он сам виноват: он тоже любит немного поглумиться над окружающими.
Только вот… Эти разговоры о новом роде и изменениях в магии. Точно ведь! В книге о драконах написано, что с денеями начинаются новые родовые ветви… это что, мы теперь не Аранские? А кто тогда?
– Не могли бы вы перенести разборки? – Убрав мел в карман и оттянув гогглы на макушку, Линарэн подходит к длинному столу, усаживается на один из стульев. Похоже, он стал спокойнее после взлома ментального щита. – У меня мало времени, не хотелось бы тратить его на ваши упражнения в язвительности. Тем более, я считаю, что Элор в этом отношении бесспорный лидер, а пользоваться его временной слабостью не очень по-семейному.
– Вот! – Элоранарр вскидывает палец. – Послушайте умного дракона: я самый языкастый из вас.
Риэль закрывает крышку баночки с мазью. Щелчок звучит неожиданно громко, привлекая к ней всеобщее внимание.
– Мне лучше уйти, – сухим, «механическим» голосом произносит она.
Склоняется в почтительном поклоне в сторону императора и Ланабет, кланяется Линарэну, Арену и мне, Видару. В сторону дедули лишь слегка склоняет голову.
В её чеканном, но беззвучном, шаге нет ни намёка на её принадлежность к женщинам. Идеальное перевоплощение. Если бы не видела Риэль обнажённой и как она изменяет саму структуру костей, ни за что бы не поверила, что это девушка.
Золотая магия натягивается между ней и Элоранарром, будто пытается притянуть их друг к другу, но Риэль выходит, и поток, соединяющий её с Элоранарром, истончается до ручейка, до тонкой нити. К моменту, когда он погружается в пол потому, что Риэль спустилась на первый этаж, магия их связи становится почти невидимой не усиленным зрением Видящей.
Подлокотники кресла жалобно взвизгивают и проминаются под пальцами встающего Элоранарра. Вокруг него неровно мерцает, бесится магия.
– Отец, я понимаю, что ты глава рода, но когда я говорю, что не могу явиться, я действительно занят. Представь, если бы у меня был интимный момент? Вытащил бы ты меня сюда с Вейрой, Сирин или Диорой. А то и со всеми сразу. Что бы ты делал?
– Отправил бы вас в коридор, – император усаживается рядом с Ланабет. – Расстояние небольшое, я бы справился.
– Эх, молодость-молодость, – сокрушается Видар, тоже направляясь к столу. – Жаль, что тебя вытянули сюда с секретарём: я бы с удовольствием полюбовался на твоих красавиц без одежды.
Император закатывает глаза, а Элоранарр фыркает:
– Своих заводи, на них и любуйся.
– Стар я уже, – демонстративно покряхтывает Видар. – Только полюбоваться и могу.
Арен подводит меня к местам напротив императора и Ланабет, выдвигает стул. Пока я, расправляя подол, усаживаюсь, дедуля занимает место рядом со мной. Видар садится за ним, а Элоранарр – между Линарэном и императором.
За столом остаются два свободных места, но посуда выставлена только на одном из них.
«Риэль бы тоже места хватило», – думаю я, расстилая салфетку на коленях.
– Ранжер позже будет, – сообщает Видар. – Он увидел в коридоре кандидаток в фрейлины, теперь, если не дать ему разрешение на телепортацию в пределах дворца, будет добираться окольными путями.
– Не стоит нарушать защиту, – император щёлкает пальцами, и сорвавшаяся с кончиков его пальцев магия улетает в стену. – А Ранжеру давно пора перестать бегать. Не думаю, что в этом есть такая острая необходимость, у него уже возраст не тот.
– От старых привычек так трудно избавляться, – посмеивается Видар. – А уж признавать собственную непривлекательность того труднее.
