– Она явилась в Эёран!
Под сферой из ничего возникают белые ступени. Девушка спускается по ним, вытягивая из сферы длинный колышущийся чёрный шлейф. Он трепещет за ней, будто живой.
Девушка вскидывает руки к потолку, и он превращается в дневное небо, посередине которого чернеет солнце.
Сильным, грозным голосом девушка воспевает красоту нового мира. Мурашки ползут по спине от музыки и её пения, а за спиной и по бокам от неё из сумрака выступают здания Академии. Скоро уже вся сцена превращается в «вырезанный» из Академии кусок пространства. Странным выглядит только солнце. Ощущение реальности усиливается тем, что на фоне ходят пропорционально маленькие расстоянию фигурки студентов, останавливаются «поговорить», меняют направления. Всё выглядит очень живо, по-настоящему, словно я опять вернулась туда.
Навстречу героине выходит старичок, распевая о том, как прекрасна Академия драконов. Приглашая девушку в здание администрации, он интересуется, не хочет ли она пожертвовать что-нибудь на содержание Академии.
По залу пробегают смешки.
Это же Эзалон! И, судя по реакции зрителей, он пожертвования просит всегда, а не только когда Академию разносят всякие там попаданки…
Попаданки…
Хмуро разглядываю девушку. Её волосы выкрашены золотом… а мои светлые волосы золотистого оттенка. Арен тоже хмурится, и его пальцы чуть крепче сжимают мою руку.
Старик и главная героиня идут вперёд, но при этом остаются на месте, зато пейзаж и студенты за ними двигаются, сменяются сначала крыльцом административного корпуса, затем коридорами.
Преподаватели, возникающие прямо в воздухе, дружным хором славят Академию.
Героиню приводят в аудиторию и оставляют одну дожидаться теста.
Едва двери за «Эзалоном» закрываются, она разражается смехом. Бросается к окну, и всю сцену поворачивает так, что зрители тоже видят в окне центральную площадь, аллеи и здания Академии.
Грозным до мурашек голосом героиня распевает о том, что Эёран прекрасен, и ещё прекраснее таким миром править, а уж она постарается добиться своего. Она строит планы, как все существа, сейчас беспечно бродящие по площади и всему миру, окажутся под её пятой, и она будет властвовать твёрдо и жестоко, так, чтобы никто не смел возражать и даже поднять на неё взгляд.
Оглядевшись, она покидает аудиторию, проходит по коридорам – они двигаются и меняют направление, создавая эффект движения следом за героиней, как в игре. Героиня спускается в подвал, распахивает створки – и оказывается в сокровищнице. Мерцание золота наполняет зал, жёлтые блики скачут по потолку и рядам зрителей.
В дверь ложи тихо стучат, нарушая волшебное ощущение присутствия. Эльф просовывает голову:
– Простите за беспокойство, для вас письмо. Просили передать срочно.
Героиня восхищённо поёт о сокровищах, хватаясь то за одну драгоценность, то за другую. Арен нервно кивает и отпускает мою ладонь. Эльф проскальзывает в ложу и, кланяясь, на подносе протягивает письмо.
Едва Арен хватает конверт, эльф смывается из ложи.
Пение заглушает шуршание бумаги. Арен, запалив огонёк на указательном пальце, быстро просматривает письмо и протягивает мне, подсвечивает.
«Дорогая, драгоценная, прелестнейшая Валерия!
Нам срочно нужно обсудить дела нашего общего предприятия. Жду тебя после постановки на улице Огненного канала, дом 7-А.
Вечно твой,
Тарлон».
Тем временем на сцене героиня находит ещё одну дверь, и интерьер сменяется на тёмную комнату с постаментом. Невидимый хор распевает о сердце сокровищницы дракона, о том, как непередаваемо ценна вещь, что лежит на постаменте. Правда, пока её не видно. Но едва героиня подходит, луч света падает на постамент, и там… там лежит книга. Гримуар власти – если верить хору.
Вскинув руки с найденным сокровищем, героиня поёт о том, как с помощью гримуара покорит всех: и драконов, и вампиров, и оборотней, и эльфов, и орков – всех-всех.
Дверь проламывает алый дракон, рычит, но героиня направляет на него гримуар. Чёрные путы охватывают алого дракона, он склоняется перед ней:
– Приказывай, златовласая иномирная госпожа, я буду служить тебе до последнего вздоха.
– Приказываю я, правительница Эёрана, пусть об этом, хах, ещё не ведает сам мир, сказать немедля каков самый короткий путь до власти, как мне быстрей всего корону получить?
– Прекрасна и юна ты, дева-чужестранка, а изумруды глаз твоих способны покорять, так покори же ты драконов принца, того, чьи золотые крылья раскинутся над половиной Эёрана.
Щёки обжигает прилившей кровью, письмо Тарлона вспыхивает в моих руках. Это ведь… эта опера… слишком много говорящих обо мне деталей. Бешенство заливает всё алым цветом, я поспешно спрашиваю:
– Арен, не было ли у вас ещё иномирянок, расхищавших сокровищницу ректора?
– Значит, так? – Арен поднимается. Золотое пламя вокруг него закручивается в спирали, выплёскивается из ложи. – Так?!
– Аранский! – кричит кто-то.
– Наследник!
Когти прорастают на руках Арена, с балкона высовывается золоточешуйчатая драконья голова.
– Бежим! – гости кричат и визжат. – Спасите.
Глава 12
Я прижимаюсь к стенке, но Арен боком выдавливает стенку с соседней ложей и уже полноразмерным драконом вываливается на опустевшую стену. Пламя ревёт и кипит, пожирает искрящиеся всеми цветами радуги декорации. С треском и грохотом проламывается сцена. Развернувшись, Арен отдирает ложи, крошит их в лапах.
– Арен! Арен! Хватит! Арен, успокойся!
Куда там! К счастью, некоторые гости ушли телепортами, а остальные, убегая, прикрываются щитами.
– Не прощу! – ревёт Арен, разнося остатки сцены, кресла, поджигая пол и портьеры. – Как вы посмели?!
Вся та злость, с которой он только что справился, вновь выплёскивается наружу, и теперь – разрушением.
– Валерия, а ты расскажешь, чего это он? – неожиданно произносит надо мной Элоранарр. – Аренчик вроде любил оперу. Или певцы фальшивили?
– Кажется, Фламиры решили немного подпортить мою репутацию, поставив оперу о злодейке-иномирянке, – впиваюсь в перила. – Останови его, пожалуйста.
– Если Фламиры и впрямь такое устроили, пусть сравняет здание с землёй, иначе его уважать перестанут.
– А существа?
– Наверное, разбежались уже все, маги ведь. Я выведу тебя на улицу и буду охранять, а Арен пусть спустит пар.
– Его не накроет рухнувшей крышей? – тревожусь я, но к дверям иду.
– Если накроет – сам дурак… Да всё с ним нормально будет. – Элоранарр выводит меня в коридор, по которому эхом проносится грохот ломаемого зала. По полу уже струится дымок.
