Арен, не особо таясь, сжимает под столом мою руку.
А я не понимаю, почему атмосфера после такой жуткой драки не давящая, а, наоборот, стала легче. Ещё могу как-то объяснить спокойное отношение дедушки – он чувствует вину, и он всегда был склонен прощать другим слабости. Но почему Вольдемир больше не пышет злобой? Ему же прилетело, брови и ресницы опалены, а он ведёт себя так, словно ничего не случилось.
Отпивая успокаивающий чай, подогретый золотым пламенем Ланабет, мысленно признаюсь: «Арен, я не понимаю, что происходит».
«Просто иногда мужчинам легче объяснить свои чувства кулаками. Трудно произнести «Ты сделал мне больно», куда проще в ярости причинить боль в ответ».
«Тебя послушать, так и Сильвана дедулю к себе так неистово прижимала, чтобы выразить то же самое».
«Не исключено. Но её порыв больше похож на признание в том, что она по нему скучала. Готов поспорить, сегодня он ночует дома».
Сильно в последнем сомневаюсь. Да и на месте дедушки я бы не пошла с таким драчуном, как Вольдемир, мало ли что ему в голову взбредёт.
Отличный аппетит и у Ланабет с Ареном, мама его ещё пирожные нахваливает, предлагает отведать ореховое или фруктовое, с кремом и солёный десерт. Предлагает подлить чай. Если смотреть только на неё, можно подумать, мы на самом обычном чаепитии.
После того, как все допивают по чашке, Ланабет поднимается:
– Благодарю за столь чудесно проведённое время, надеюсь снова принимать вас во дворце. И, надеюсь, вы скажете, кто продал вам информацию о сокровищах Арена.
Помедлив, Вольдемир признаётся:
– Лорд Шиан.
– Мы учтём это, – обещает Ланабет.
Вольдемир откланивается ей и мне с Ареном, Сильвана и Мелада приседают в реверансах, сдержанно благодарят.
– Простите наше дерзкое поведение, – вновь кланяется Вольдемир и подхватывает жену под руку. – Это не повторится.
– Я в этом более чем уверена, – улыбается Ланабет.
Сильвана подходит к дедушке и просто берёт его под руку. Он несколько мгновений смотрит на неё, в спину Вольдемира. У меня щемит сердце и… не хочется отпускать дедулю.
– Позвольте откланяться, – он тоже кланяется Ланабет. – Благодарю за помощь. Позаботьтесь о Валерии, пока меня не будет.
– О ней есть кому позаботиться, – Ланабет указывает на стоящего рядом со мной Арена.
Мне дедуля подмигивает. Кланяется нам обоим и вместе с Сильваной неспешно покидает гостиную.
Наворачиваются слёзы, но я изо всех сил сдерживаю их.
– Им нужно пообщаться, – напоминает Арен и заправляет прядь моих волос за ухо. – Он столько лет был в твоём распоряжении, им тоже хочется. А ему надо рассказать о тебе.
Киваю несколько раз. Я всё понимаю, но как-то тревожно, я только дедулю обрела, а его уже забирают.
– Лучше давай спрячем куда-нибудь перья, – предлагает Арен и кивает на сложенные на краю стола «сокровища».
– Зачем? – не понимаю я.
Теребящая салфетку Ланабет усмехается:
– Арен и Линарэн – временные хранители. Элор всегда отдаёт им перья, которые будут искать, чтобы они приберегли их до тех пор, пока шум не уляжется.
– А после того как спрячем перья, – Арен пробегается пальцами по моей спине. – Устроим вечернюю драконью разминку.
Похоже, он всерьёз решил заняться моим одракониванием.
***
В свете заходящего солнца золотая чешуя кажется красной. Следом за Ареном я старательно вытягиваю заднюю лапу вверх, и хвост почти не отрывается от газона.
Вспышка золотого огня подсвечивает угол дворца.
В следующий миг спокойную тишину, разреженную лишь шелестом листьев да далёким треньканьем птичек, разрывает крик:
– Я же просил не красть перья у Фламиров!
– У меня их не нашли! – голос Элоранарра полон возмущения. – Не надо пустых обвинений.
– Пустые обвинения? Да все знают, что ты их воруешь, все поняли, что это ты их стянул!
– Меня подставили, – нагло заявляет Элоранарр. – Я в этом деле невинная жертва.
Сдавленно хрюкнув, Арен, недавно спрятавший следы его преступления в нашей гардеробной, валится на траву. Пока он сдерживает смех, ограничиваясь похрюкиваниями, я медленно опускаю заднюю лапу.
Там, за углом дворца, император не сдерживается и начинает хохотать. Следом за ним – Элоранарр, а там уже и я падаю на Арена и захожусь непривычным утробным смехом. Отличное завершение дня!
***
После тренировки в башню мы возвращаемся под сладкую мелодию лютни. Магические светильники озаряют статную фигуру под окном Иссены. Геринх даже шляпу с перьями надел, они радужно поблескивают, покачиваются, когда он чуть запрокидывает голову.
– Даже не знаю, радоваться за него или посочувствовать, – задумчиво признаюсь я.
– Почему? – Арен поглаживает мою ладонь на его предплечье.
– С одной стороны он может ухаживать за Иссеной. С другой… возможно, его намерения были не так уж серьёзны, а теперь ему придётся идти до конца.
– Я общался с Геринхом, он парень рисковый, но не показался мне сумасшедшим.
– При чём здесь сумасшествие?
– Только сумасшедший ради несерьёзных намерений рискнёт пропеть серенаду в драконьем саду. Впрочем, – Арен усмехается, – не исключено, что он просто хорошо скрывал своё безумие.
На крыльце, остановившись между караульными, оглядываюсь: окно Иссены темно, но Геринх продолжает перебирать струны, и печальная мелодия разливается по саду…
– Не волнуйся за них, – Арен открывает двери, – Иссена может ему и отказать. Серенады красивый способ ухаживания, но он ни к чему не обязывает.
Внутри башни тоскливо зовущая мелодия Геринха едва слышна. Магические сферы наполняются сиянием, взлетают, распределяясь по всей высоте башни.
Тихо шелестят мои шаги по ступеням…
– Арен, завтра утром обязательно слетай в столицу и устрой девушек с фабрики Тордоса к Тарлону. И ещё раз накажи ему хорошо о них заботиться. Потом мне надо узнать, что там с долгами Флосов, не хочу, чтобы у Вольдемира были веские причины укорять дедулю…
– Причины у него всё равно останутся. Долги Флосов из-за постоянного перезакладывания имущества стали непомерными, сейчас им сделали очередные перезаймы, но уже по более гуманным процентам. Если не будут делать глупостей, лет через сто расплатятся.
– Через сто? Сто лет?
– А если будут вести себя благоразумно и оборотисто, то освободятся от бремени долгов лет через двадцать.
– Арен…
– Лера, – он сжимает мою руку. – Я понимаю, что это твоя семья, но я не могу простить им проступок Элиды. Не возражай, её решение отчасти их вина. Ради тебя я согласен облегчить ей жизнь, но сверх этого – нет. Впрочем, ты можешь выбрать, помогаю я Элиде или оплачиваю все долги Флосов.
