Это желание, надежда, трепет сердца передаются мне, и я тоже улыбаюсь, пока мы поднимаемся на крыльцо, шагаем по сверкающим залам, изогнутой лестнице с резными пилястрами и чешуйчатыми золотыми перилами…
За столом в малахитовой суровой гостиной нас ожидают Ланабет, император, пишущий что-то в блокноте Линарэн. Видар салютует бокалом вина:
– Понимаю, молодость, все дела, но в следующий раз подумайте о стариках: сначала явитесь на обед, а потом целуйтесь в парке.
Горячая кровь приливает к лицу. Арен поглаживает меня по руке и подводит к столу. Едва мы садимся напротив его родителей, слуги бесшумно вносят блюда, и по гостиной расползается аромат специй и мяса. Драконы сущие хищники – на их столах всегда есть простое и незамысловатое мясо. Хотя изящных кулинарных творений тоже хватает, например, сегодня в центр встаёт «рыба» из овощей и морепродуктов. Линарэн, не глядя, указывает слугам, и они накладываю в его тарелку всё подряд. Ест Линарэн, не отрываясь от блокнота, то и дело внося поправки в текст и схемы. Император, глядя на это, вздыхает, а Ланабет с улыбкой поглаживает его по плечу.
– Лин, ты просил зайти, – Видар вновь подхватывает бокал. – Сразу после обеда тебя устроит… Лин!
Вздрогнув, Линарэн поднимает на него рассеянный взгляд.
– Я зайду после обеда, – повторяет Видар, – по поводу нашего проекта.
– Да. Я это учту, – Линарэн опять утыкается в блокнот.
Арен поглаживает мою руку, многозначительно улыбается, в его хитром взгляде читается предвкушение…
Император подскакивает:
– Что?!
В его широко распахнутых глазах бушует пламя. Ланабет сжимает его пальцы. С шелестом распахиваются крылья Арена, он закрывает меня от неведомой и невидимой угрозы. Я срываю печать заглушения дара, но вокруг лишь золотая магия Аранских, ничего чужого и враждебного.
Белое лицо императора каменеет, он поворачивается к прекратившему жевать Линарэну, чеканно произносит:
– Армия зомби при Пат Турине. Они напали на личей, дежурного архивампира, главнокомандующего эльфов и нескольких драконов. Атакуют только несколько целей, остальных не замечают, контролю не поддаются.
Оттолкнув стул, побелевший Линарэн исчезает в вихре и языках пламени.
Нападение зомби – совсем как в Академии на меня.
– Арен, ты отправишься туда, – цедит император и накрывает запястье ладонью, золотой импульс уносится прочь, подсвечивая нить, по которой он скользит. – Элор тоже. За Валерией мы присмотрим.
Эмоции Арена удивительно совпадают с моими: нежелание отпускать, тревога, осознание, что ему надо идти на помощь стражам Пат Турина, ведь от этого зависят наши жизни. Вокруг нас ярче разгорается его магия, закрывая ото всех.
– Я вернусь. – Быстро обняв меня, Арен отступает.
Вокруг него ярко вспыхивает смерч. Он исчезает. Почти сразу рядом вздымается золотой вихрь. Вернувшийся Линарэн убито произносит:
– Некромантского лука в запасниках нет. Ящик пуст, защита не тронута. Скорее всего, его передал второй я.
– С Ареном всё будет в порядке, – Ланабет, разливая вокруг магию, точно щупальца, направляется ко мне.
Тонкое дребезжание наполняет комнату. Посуда дрожит, как при землетрясении. Вокруг нас вспыхивает разноцветная магия, ярче загораются магические печати на стенах. Видар накрывает меня золотым щитом. Император укрывает Ланабет.
Дворец вздрагивает.
Тишина, сменившая дребезжание посуды, чудовищно мрачна. Сердце стучит где-то в горле. Император, растерянно оглядываясь по сторонам, обнимает Ланабет со спины, закрывает крыльями.
«Арен, – от ужаса леденеет сердце. – Ты как? С тобой всё в порядке?»
«Я? Я, да, в порядке. Сейчас разберусь с оставшимися зомби и вернусь».
«Дворец тряхнуло, что-то случилось, Арен…»
«Думаю, тряхнуло весь мир. Печать Пат Турина…»
Дыхание перехватывает, и это не только мой страх, но и Арена тоже. Я уже предчувствую завершение фразы, повторяю с ним в унисон:
– Печати Пат Турина больше нет.
Глава 20
Видар дёргается, оборачивается к Линарэну:
– Помоги телепортироваться.
– Сейчас, только анализаторы прихвачу.
– Стоять! – рявкает император, пока Ланабет упрямо выбирается из защитного кокона его крыльев. – Никто никуда не телепортируется, пока не защитим дворец, чтобы можно было оставить здесь Валерию и Ланабет. Потом отправимся вместе.
– И меня возьмите, – я застываю под направленными на меня взглядами.
Наверняка все тоже подумали о том, что мы с Ареном можем восстановить печать. Кровь отливает от лица Ланабет так сильно, что её губы белеют. Для нашей с Ареном безопасности мне стоит сидеть здесь, но я не могу оставить его одного.
– Не надо, – произносит Ланабет, сжимая запястье императора. – Валерия, останься во дворце.
– Я не могу.
– Мы только посмотрим, что там, – император осторожно разжимает её пальцы. – Дворец будет в боевом режиме, мы в любой момент сможем вернуться сюда. Ты же понимаешь, что Арен не даст Валерию в обиду.
Он, наконец, освобождает своё запястье.
– Идёмте скорее! – Видар первым направляется к двери.
– Я пока соберу инструменты. – Линарэн исчезает в вихрях золотой магии.
Взяв Ланабет за руку, император направляется к дверям. Он чеканит шаг. Даже Видар отказывается от мягкой кошачьей поступи.
«Арен, ты в порядке?»
«Да».
Вчетвером мы быстро минуем коридор, спускаемся по лестнице. Тревога нарастает. Гвардейцы при всей внешней невозмутимости следят за нами взглядами, вокруг них пульсируют густые потоки магии. Печати дворца пылают.
Император с Ланабет вырываются вперёд, Видар шагает рядом со мной. Мы спускаемся в парк, в то самое место, где проходил отбор.
Из-за дворца к нам спешат Дарион, Ника, Иссена, поддерживающий Вильгетту Бальтар и Ингар. По мановению руки Дариона останавливаются шагах в тридцати от нас.
Не обращая на них внимания, император простирает руки над ровным дёрном. Если память мне не изменяет, именно в этом месте скрывается шахта, ведущая к родовому артефакту Аранских.
Золотая магия вскипает вокруг императора, вырывается из земли фонтаном. Земля вздрагивает. Магия растекается, пропитывает землю, волной накатывает на дворец…
И всё приходит в движение: стены, беседки, здания, дорожки, сама земля! Странный кипучий гул наполняет воздух. Усиливается. Превращается в рёв. Мои гвардейцы испуганно оглядываются.
По периметру окружающий парк стены с треском вздымаются острые каменные колонны, поднимаются высоко, склоняясь к центру, нависая над дворцом, соединяясь в купол. Между остовом купола прорастают каменные и металлические перемычки, оплетают их плотной сетью, обрастают шипами.
