Дикое раздражение вспыхивает во мне: с какой стати он разрушает нашу с Ареном башню?
– Элор-р, – рычит Арен. – Уйди.
Император отступает к дивану и прикрывает щитом Ланабет.
– Элор, спешить некуда, – напоминает он. – Самое главное – ты сейчас здоров.
– Мне нужна моя…
– Да что ты заладил?! – Видар вскакивает. – Нужна-нужна, ты подумай, что будет, если она на тебя смертельно обидится. Подумай о последствиях! Послушай Валерию…
Элоранарр переводит на него дикий взгляд?
– Слушать эту девчонку? Да что она понимает?
Видар приподнимает брови:
– Она понимает, почему от тебя скрывается избранная.
– Арен… – в голосе Элоранарра почти мольба, и я чувствую, как всё внутри Арена вздрагивает от сочувствия. – Объясни своей денее, что. Она. Не. Права.
– Она права, – Ланабет тоже встаёт с дивана. – Твоё возмутительное отношение к женщинам пора менять.
– И любовниц выселять тоже, – грозит пальцем Ранжер. – Но честь по чести, чтобы избранная оценила твоё благородство.
Кажется, этого хватает, но сверкающий от переизбытка эмоций император просто добивает:
– Если не можешь найти избранную, которая ходит у тебя под носом, ты её просто недостоин.
– Но я не виноват! – Элоранарр всплескивает руками. – Ты же знаешь, знаешь, что любовницы притупляют восприятие! А если она под абсолютом, я её не найду! Не найду… – он с ужасом выдавливает. – Никогда…
Сияние императора бледнеет, выражение лица смягчается.
– Это был твой выбор, тебе за него отвечать.
– Элор, – у Арена разрывается сердце. – Поверь моему опыту: спешка и давление только вредят, тебе надо…
– Опыт? – Элоранарр горько усмехается. – Да какой у тебя опыт?! – Он оглядывает остальных. – Что, никто не поможет уговорить эту упёртую девицу?
На его руках вспыхивают два золотых солнца. Развернувшись, он со всей силы ударяет стену. С грохотом разлетаются осколки, император прикрывает крылом Ланабет, Видар закрывается рукой, а Ранжер успевает вытащить лишь одно крыло. Золотой щит Арена сжигает пыль и осколки стены.
– Хватит разрушать нашу башню! – одновременно произносим мы с Ареном.
В зияющую в стене дыру задувает ветер. Элоранарр, испепелив свисающий поперёк отверстия кусок обоев, выходит наружу и, сверкнув крыльями, устремляется к дворцу. Рухнув на крышу, доламывает оставшиеся с отбора вмятины и проваливается внутрь.
Решил проверить обитательниц дворца? Ох, и долго он будет там искать. Вот как можно быть таким слепым? Ведь должно его к Риэль хоть немного притягивать, он же с таким удовольствием лежал у неё на коленях, слушал её… Или Элоранарр настолько боится признать в себе тягу к «мужчине», что ушёл в глубочайшее отрицание и сам этого уже не замечает?
Чувствую, он ещё выест мне мозг чайной ложечкой, пытаясь выяснить личность избранной: это ведь более лёгкий путь, чем меняться, становиться лучше. Проще действовать силой. Сама знаю.
И тут замечаю, что все смотрят на меня. Даже кружевная повязка на глазах Ланабет не избавляет от ощущения, что мама Арена внимательно за мной наблюдает. А его любопытство и лёгкое недовольство моим упрямством ощущается острее. Все хотят знать, кто избранная Элоранарра.
– Не спрашивайте, я буду молчать, как рыба.
Разочарованные вздохи – вот моя награда за стойкость.
– Лучше скажите, – спешу попросить, пока меня не начали уговаривать, – Линарэн провёл эксперимент по очищению отравленных Бездной источников?
Арен, перекинув руку через мою грудь, накрывает ладонью предплечье.
Все продолжают смотреть на меня, будто надеясь, что я передумаю и расскажу.
– Она ведь рядом, – император смотрит в потолок, словно пытаясь пронзить взглядом все комнаты до самого верха и увидеть таинственную избранную. – Просто невероятно…
– Говорил я ему, надо бежать, – Ранжер сокрушённо качает рыже-седой головой. – А Элор: они такие красивые, с ними хорошо… Быстрый бег – залог семейного драконьего счастья!
– Не тот у него возраст, чтобы бегать от… – неопределённо помахивая рукой, вздыхает император.
– Закончил полчаса назад, – отвечает Арен, и у меня от волнения немного сосёт под ложечкой. – Валарион очнулся.
– Здорово! – выдыхаю я. – А Нике, Нике он рассказал?!
Вновь накрыв предплечье, Арен отзывается:
– Нет.
– Надо ей сообщить, – я разворачиваюсь, пытаясь выскользнуть из его объятий, но драконище держит крепко. – Арен, ну хотя бы Линарэна попроси ей рассказать.
– Он такими объяснениями не утруждается.
– Тогда я сама пойду. Где Валарион? – вновь порываюсь ускользнуть, но останавливаюсь.
Конечно же: тут вся семья Арена, возможно, они хотели что-то обсудить, поздравить нас, а я собираюсь просто сбежать. Спрашивать не приходится, Арен делает это за меня:
– Вы здесь только из-за Элоранарра?
Император коротко переглядывается с Видаром и мотает головой:
– Собственно, мы только из-за него и пришли, чтобы обошлось без разрушений, – он косится на дырку в стене.
– Скоро обед, – Ланабет стряхивает с подола каменные крошки и как-то неловко улыбается. – Присоединитесь к нам?
Странно… я ожидала поздравлений: император же мечтал о денее в своей семье.
– Сначала я должна рассказать Нике о Валарионе. Думаю, будет лучше, если это сделаю я, а не слуги.
– Да, конечно, – теперь улыбка Ланабет мягче. – До обеда ещё есть время.
Забрав прислонённую к подлокотнику трость, Видар первым направляется к пролому в стене:
– Ну хоть какая-то польза: выход дополнительный. Эти башни давно пора обновить…
– И то верно, – покряхтывая, Ранжер растирает поясницу и отправляется следом за ним. – С одной дверью убегать неудобно.
– Ну, Аренчик наш теперь занят так плотно, – напоминает Видар, – что ему без выходов башню строить можно. И в хорошей форме он будет себя держать вовсе не для забегов от дев.
Они посмеиваются, а у меня щёки пылают. И уши, кажется, тоже.
– Пойдём, Лана, – император подхватывает её руку.
Благодаря магии Ланабет легко минует обломки камней.
Арен провожает их хмурым взглядом, и я понимаю его возмущение: нам тут башню порушили, сокровищницу могли повредить, а они забавляются.
Поворачиваюсь к Арену:
– Починим.
– Экранирующими магию камнями. Всю башню обложим.
– И вокруг, чтобы сокровищницу прикрыть, – рьяно соглашаюсь я и сама себе удивляюсь: это всё драконищное влияние… дурное.
