– Ты как? Тебя родители отпустили?
– Им пришлось уехать. Всем. Когда дворец перевели в режим цитадели, да и у отца… Тут ведь с Эёраном такие проблемы, он не мог остаться дежурить у моей постели. – Валарион нервно дёргает охватывающий его шею прибор. Покосившись на стоящего позади меня Арена, проникновенно смотрит на меня огромными голубыми глазами. – Ника… как она?
– Линарэн сказал, что в порядке. Ей нужно носить больше магических кристаллов, только и всего…
Умолкаю. Мы смотрим друг на друга. Мы оба понимаем, как сейчас уязвимы вампиры.
– Ты иди к ней, передай от меня привет. Думаю, Линарэн вас долго не побеспокоит.
– Принц Линарэн может и нет, а вот его помощники, которые изучают мутацию моего источника… – Вздохнув, Валарион улыбается чуть веселее. – Ладно, я пойду.
В палату к Нике он практически забегает. Сразу закрывает дверь. Уединились… Невольно улыбаюсь.
Горячие ладони охватывают мои бёдра, соскальзывают на живот, под грудь. Арен шепчет на ухо:
– Думаю, они надолго. А нам надо заняться делами.
– Какими? – запрокидываю голову ему на плечо. – Что нам нужно сделать для переезда? – Накрываю его руки и сочувственно спрашиваю. – Что будем делать с твоей сокровищницей?
В моём сердце, в унисон сердцу Арена, поселяется холодок. Голос Арена чеканно сух:
– Придётся законсервировать её и оставить здесь.
Ощущение, как будто от меня отрывают какую-то важную, нужную, любимую часть, накрывает с головой, встаёт комом в горле. Развернувшись, обнимаю Арена.
– Ты такой мужественный.
– Иногда, чтобы сохранить, нужно на время отказаться. – Он целует меня в лоб. – Пойдём собирать самое необходимое. И готовиться к встрече с архивампирами. Полагаю, это будет тяжело и, может быть, страшно.
– Почему?
– Лера, мы враждуем не только потому, что мы дети солнца, а они дети луны, не только из-за власти. Драконья кровь для вампиров самая питательная. Настоящий эликсир жизни. Архивампиры голодны, а им придётся договариваться с аппетитной едой.
– Это… не опасно?
– Нас будет много, – Арен тянет меня прочь от палаты Ники, – а резиденция герцога находится рядом с Белой скалой, так что надеемся на их приличное поведение.
– Если возле этой Белой скалы вампирам так хорошо, может, стоит разместить их там?
– Аномальная зона невелика, всем места не хватит. Но некоторым мы сможем помочь.
А мне вспоминается рассказ Ники о том, что слабых вампиров в случае недостатка магии их правители собирались просто уничтожить.
***
Дарион изумительно деятельный: ему несколько заданий дали, но к моменту, когда мы с Ареном выходим из лабораторий Линарэна, весь дворец уже стоит на ушах – готовится к переезду. А отряды гвардейцев из медведеоборотней и драконов занимают посты на стенах.
– Что за малая цитадель? – наконец отрываюсь от переживаний за Нику: магией её напитали, Валарион рядом… ей должно быть очень хорошо.
– Она расположена в старом замке времён, когда мои предки ещё не были правящим родом.
От удивления сбиваюсь с шага:
– Мне казалось, вы всегда были правящими.
Грустно улыбнувшийся Арен качает головой:
– Золотые драконы редки, а род, из которого мы произошли, не был правящим, не входил даже в первый уровень вассалов Фламиров. Нам просто очень повезло, что последний золотой дракон встретил свою денею.
– Последний?
– В неправящих семьях появляются не только мальчики, но и девочки, а ставшие избранными девочки продолжают род мужа. В таких же неправящих семьях наследование дело случая. И это если не брать во внимание смерти на службе и во время конфликтов. Видар Первый был последним из своего рода, когда встретил Аранею на ярмарке. Она сбежала от отца прогуляться по незнакомому городу, Видар шёл к приятелю, они встретились в толпе, едва соприкоснулись плечами, и он почувствовал в ней свою половинку, а она в нём свою. С тех пор они не расставались. Аранея была драконицей ветра, так что им понадобилось всего двенадцать лет, чтобы она напиталась магией достаточно для трансформации их источников и превращения в денею.
– Двенадцать лет?
– Понимаешь теперь, какой ценный дар преподнесла нам Пушинка, зарядив артефакт и ускорив процесс, – Арен обнимает меня за плечи. – Теперь поторопимся.
***
В башне магические светильники не встречают нас сиянием. Мрачно и прохладно, словно жилище… умерло.
– Арен, – ухватываю его за рукав, останавливая подъём по лестнице. – Тут как-то странно.
– Здесь всё держалось на магии: уборка, ремонт, доставка еды с первого этажа. Теперь магии не хватает, она используется на более важные нужды. На поддержание сокровищницы, например.
Невольно улыбаюсь: конец света грядёт, дворец почти без охраны, но защита сокровищницы – одна из первоочередных задач.
В сумраке поднимаемся до самого верха. Стена в ванной открывается медленно, будто неохотно. Обняв меня, Арен расправляет крылья и вступает в тёмную шахту.
Нехватка магии чувствуется и в самой сокровищнице-оранжерее, в которую нас пропускают раздвижные стены: тускло горят светильники, големы передвигаются заторможено… Некоторые ряды цветов в огромном амфитеатре накрыты мерцающей плёнкой.
Но запах – сладкий запах цветов всё такой же живой, насыщенный.
– Консервация началась автоматически, – Арен ступает на гравий дорожек. – В големов вставлены кристаллы подпитки… Честно говоря, не думал, что эта модернизация пригодится.
– И долго цветы проживут в консервации?
– Если вытягивание магии не коснётся резервных кристаллов, они смогут поддерживать цветы в стазисе около столетия.
Холодок охватывает меня, что-то невидимое сжимает сердце.
– Кхм, – поглаживаю руку Арена. – Довольно практично.
– Лин предлагал заготовить резерв на два столетия, но я тогда… Честно говоря, не думал, что такие меры когда-либо потребуются хотя бы на день, – он усмехается, но в обращённом на засыпающие сокровища взгляде неизбывная тоска – как и в сердце.
Маленькие големы скользят между рядами цветов, накрывая их мерцающей, прозрачной плёнкой. Точно трудолюбивые паучки, они окутывают «паутиной» всё больше и больше растений.
– Надеюсь, мы скоро вернёмся сюда, и твои цветы оживут, – мягко касаюсь подбородка Арена, он разворачивается ко мне. – Думаю, у тебя есть время обойти сокровищницу, полюбоваться ими, убедиться, что за ними хорошо ухаживают.
Кивнув, Арен коротко сжимает мою ладонь и переплетает наши пальцы.
– Пройдись со мной, Лера.
