Во дворе малой цитадели, несмотря на шпили и шипы, приземлиться можно, но это поистине филигранное маневрирование. Арен справляется, опускает голову на каменные плиты и выставляет лапу, чтобы я могла эффектно с него слезть, а не сползать потом по человеческой спине.
Учитывая, что за нами наблюдают караульные на стенах и во дворе, обитатели дворца в окна, а с крыльца – двое эльфийских наместников, Изрель и император, то возможность выглядеть достойно приходится кстати.
– Арен, ты вовремя, – произносит император таким тоном, что понятно: Арен опоздал.
К тому же император сжимает запястье, а значит, может что-то выговаривать Арену через метку.
«Лера, мне пора», – в голосе Арена не самые радужные ноты.
«Что случилось?» – киваю гостям и слегка улыбаюсь.
Изрель мрачна, оба эльфийских наместника хоть и держатся с достоинством, но то и дело теребят рукава и вышивку на поясах.
Точно что-то случилось.
«Арен?»
«Это из-за вампиров. – Он ступает на крыльцо. – Магический фон всё ниже, мы собирались дать некоторым убежище в Анларии, но после смерти Шарля… это стало затруднительно: народ не хочет пускать на благословенную землю убийц герцога, а его сын, похоже, тоже готов противодействовать появлению вампиров любым доступным способом, и в данном случае этот способ – их особый родовой щит».
Глядя в спину Арена, прижимаю ладонь к карману жилетки, ощупываю браслет с драгоценными кристаллами. Арен сказал, что Нике выдали больше магических кристаллов, и она не голодает, но всё же…
И ещё одно.
«Арен, вы же не собираетесь приносить в жертву восемь тысяч существ?»
Он молчит.
Он может слышать и отвечать мне с расстояния в сотни километров, но сейчас, когда нас разделяет несколько десятков метров, молчит.
«Арен? – бросаюсь за ним, каблуки выстукивают по ступеням нервную дробь. – Вы ведь не будете этого делать?»
«Окончательно ничего не решено».
Оглядываю ближайшие коридоры, но делегация куда-то делась.
«Арен?»
«Лера, я выступлю против этого».
«Но ты не уверен, что это поможет? – зло фыркаю. – Да? И ты просто позволишь так поступить? Позволишь убить восемь тысяч существ?»
«Не думаю, что после случившегося в Анларии кто-то согласится дать архивампирам и всем вампирам дополнительные силы, – ответ Арена звучит устало. – Вампиров достаточно много, чтобы в случае усиления представлять угрозу всему Эёрану, а учитывая, что подробностей плана они не раскрывают, всё выглядит вдвойне подозрительно».
Звучит логично… Но не перевесит ли Безымянный ужас страх перед вампирами?
«Арен, надеюсь, ты прав».
– Валерия! – рык Дариона прокатывается по коридорам. – Сколько можно ждать?
«Враги ждать не будут», – мысленно продолжаю я и разворачиваюсь к наставнику.
А он в броне. Тёмной, с чеканным узором на кромках деталей, со странными креплениями между ними. Надвигается на меня хмурой горой.
– У меня третье оружие ведёт себя странно! – выпаливаю я, чтобы избежать нравоучений о безответственных опоздунах: он начало наших занятий строго обозначил, а я, с тренировочной площадки возле замка заметив дирижабль и расковырянную в стене дыру, не могла не поинтересоваться, что это такое. Когда Арен сказал, что туда убирают поддельный родовой артефакт, пожелала на это посмотреть. Зал под обманку выделили большой, тёмный, с мощными стенами и подпорками.
Золотой куб, ещё опутанный цепями, совсем как настоящий родовой артефакт. На взгляд Видящей он даже немного магию излучает (Арен напомнил, что его делали во времена, когда Видящих было больше, и враги могли воспользоваться их услугами).
С артефактами вообще интересно: на самом деле никто точно не знает, можно ли их уничтожить или они саморазрушаются лишь в момент уничтожения рода. Но ходят слухи, что родовой артефакт уничтожается другим, так что сдвоенный отбор Эрграя и Озарана, во время которого артефакты обоих родов находились рядом, показывал их взаимное доверие, настрой на долгое сотрудничество.
– Странно себя ведёт? – Дарион вздёргивает бровь, возвращая меня из воспоминаний о том, как мы с Ареном в обнимку болтали на скале, и ветер овевал наши лица, в коридор малой цитадели.
– Я взяла маленький пистолет с собой в Анларию. Сначала он мешался, а потом перестал, я его настолько не замечала, что вспомнила о нём только когда раздевалась. Но разговаривать со мной он не начал и на пожелание спокойной ночи не отреагировал.
– Не мешается – значит, его лояльность повысилась. Бери на тренировку, пусть посмотрит на тебя, лучше оценит.
Если есть способ из обычного действия сделать давящее на нервы, то это превращение действия в смотрины. Криво улыбаюсь, но назвалась груздем (то есть владелицей призванного оружия) – полезай в кузов (учись с ним взаимодействовать, чтобы его явление в мир не было напрасным).
– Хорошо, сейчас, – направляюсь в подземную часть замка.
Дарион, как ни странно, увязывается за мной.
Спускаясь по лестнице, уточняю:
– Неужели вы опасаетесь, что на меня здесь кто-то нападёт?
– Нет, что ты, Валерия, конечно Культ отступится от своих целей только потому, что мы в малой цитадели, и я тут исключительно с целью охраны от тебя филейных частей драконов.
Ужас: мне смешно и даже не стыдно, лишь неловко слегка.
– Грудью встанете на их защиту? – весело предполагаю я.
– Нет, щит подставлю.
По залу разбегается эхо моих шагов и усмешки. Возле покоев в нижних коридорах алеют неподвижные фигуры караульных.
Дарион останавливается рядом с моими комнатами. Передо мной открывают двери и закрывают их за мной. Ревёт в камине пламя, согревая огромную суровую гостиную, играет бликами на занявшей секретер Рассекающей, на перевязи и кобуре, свисающих с кресла, в котором лежат Пронзающий и маленький пистолет.
В спальне кто-то придушенно взвизгивает, через миг оттуда выскакивает перепуганная девушка в фартуке и чепце на тёмных волосах. Увидев меня, она охает и падает на колени, упирается головой в пол:
– Госпожа, прошу, простите за беспокойство и несдержанность, но в вашей постели… там… лежит большой и мохнатый зверь.
«Пушинка, ты здесь?»
«Конечно, – журчит её нежный голосок, – кто ещё это может быть? Ойии она бы так не назвала, вестники склизкие, мохнатая у тебя только я».
Опускаю рефлекторно поднявшийся огненный щит и стираю носочком сапога след копоти на каменных плитах.
– Не бойся её, – с улыбкой направляюсь к девушке, касаюсь её руки. Хочу поднять, но вовремя вспоминаю, что с драконьей силушкой можно причинить боль. – Это моя Пушинка, она добрая, просто любит в кровати полежать.
