– Я просто убиралась, госпожа, – служанка дрожит, – простите, что повела себя недостойно, простите, что помешала вашей Пушинке отдыхать, я просто хотела прибраться…
– Всё в порядке, поднимайся. Ничего страшного не произошло, правда. Уберёшься позже, Пушинка мешать не будет.
Трясущаяся девушка боится поднять голову. Хочется рявкнуть, чтобы она пришла в себя и не пугалась, но это желание – такое драконье, и вряд ли поможет служанке успокоиться.
– Не бойся, я не кусаюсь и не сержусь, – как можно мягче повторяю я. – Как тебя зовут?
– Хлоя.
– Отлично. Поднимайся и скажи стоящему в коридоре Дариону, что я чуть задержусь, а сама… попей чаю. Просто отдохни. Не надо меня бояться, я сама недавно была человеком.
– Но теперь вы дракон, – шепчет в пол Хлоя.
– Ничто человеческое мне не чуждо, – ещё раз улыбнувшись, направляюсь в спальню: может без меня Хлоя быстрее опомниться – здесь слишком боятся драконов.
В спальне Пушинки нет. Точнее, так кажется в первый момент, когда смотрю на скомканное одеяло, но оно приподнимается, и под краем вспыхивают два золотых глаза.
– Привет, – бросившись в кровать под балдахином, обнимаю Пушинку. К счастью, за два дня отсутствия она не уменьшилась, всё такая же пушистая, мягкая, значит, недостаток магии влияет на неё не так сильно. – Рассказывай, что делала в эльфийских лесах. Почему ты отправилась туда?
«Устраивала сестёр, – Пушинка обхватывает меня лапками. – У эльфов хорошо, там деревья, веками впитывающие магию, отдают её воздуху, земле и воде, но остальной Эёран… остальной Эёран плачет от боли».
***
Слова Пушинки о том, что Эёран плачет от боли, не отпускают меня, вгрызаются в самое сердце, пока я, уклоняясь от имитирующих удары магии струй воды, бегаю с Никой (она звенит многочисленными кристаллами – обычными, так что ничего интересного), Вильгеттой, Иссеной, Бальтаром и Ингаром по спрятанному в скале тренировочному залу. Пока фехтую с ними, стреляю по мишеням, ставлю щиты, обедаю с ними в небольшом зале и снова тренируюсь и ужинаю, прежде чем оставить их, измученных, дальше отрабатывать заклинания.
Мир плачет от боли…
Эта мысль ввинчивается в голову, когда я учусь по внешнему виду магии определять её конечную форму: четверо медведеоборотней-гвардейцев разных стихий и человеческий некромант палят в мишени заклятиями, называя их, чтобы я запоминала структуры и могла вычислить их в потоках магии.
Если бы на тренировке дара Видящей мне не вызвали Геринха с его живительной лютней, я бы, наверное, ничего не запомнила, но к счастью Дарион считает, что для развития всего, что связано с разумом, а не мышцами и рефлексами, лучше быть в ясном сознании.
Только к ночи даже волшебное воодушевление проходит, и заходя в комнату я думаю лишь о том, как упасть в постель.
Пока снимаю оружие и устраиваю на прежние спальные места, натыкаюсь взглядом на письмо:
«Денее Валерии от барона Тарлона».
Барон? Когда Тарлон успел стать бароном? И зачем он пишет мне, неужели надеется, что я ему эскизов наделаю?
Да нет, не может быть! Тряхнув головой, вскрываю письмо. Тарлон всё же не совсем ушибленный: эскизов не просит, лишь отчитывается, что пристроил «рекомендованных» мной «прекрасных специалистов своего дела» на хорошие должности, и в благодарность просит не забывать его в случае эвакуации из Эёрана.
Информация об эвакуации пошла в люди…
Зажмурившись, зову: «Арен, ты где? Скоро вернёшься?»
«Лера, ложись спать», – устало отзывается он.
«Что случилось?»
«Существа волнуются, их пугают слухи о чудовище, эвакуации, побег нескольких королей. Я буду поздно, ложись спать».
«Помощь нужна?»
«Нас тут много уже, справимся. Самое лучшее, что ты можешь сделать – хорошо отдохнуть, а завтра хорошо потренироваться. И выделить немного времени на подготовку к свадьбе».
Всем сердцем чувствую, что передавая мне последнюю фразу, он улыбается.
«Ты неисправим, – тоже улыбаюсь я. – Удачи вам. И будьте помягче, просто объясните существам, что к чему».
Спать я ложусь с Пушинкой.
***
Просыпаюсь в объятиях Арена и под Пушинкой. Она развалилась поперёк нас и сопит. Платок и браслет на своём месте под подушкой, я осторожно вытаскиваю их на тусклый свет масляной лампы, оглядываю: целы, и платок не помялся.
Арен спит так сладко, что героически решаю потренироваться в драконьем виде без него – хотя бы разминку, но выбраться из-под лапки дракона не так-то просто, даже если он дрыхнет без задних ног. Зато завтракаем вместе.
Утро промозглое, кажется, в такой день не может случиться ничего хорошего, а когда Арен переносит меня на скальную площадку, нарастает знакомый жуткий гул, и Безымянный ужас вновь сотрясает Эёран титаническими ударами.
Все эти несколько минут Арен держит меня в объятиях, гладит по волосам.
– Мы справимся, мы с этим справимся, – повторяет он… и я понимаю, что уговаривает не только меня, но и себя.
И я ещё сильнее выкладываюсь на драконьих тренировках, хочу успокоить его хотя бы тем, что я готова, что я могу за себя постоять: кувыркаюсь, скачу, кручу хвостом, плююсь огнём, поднимаю каменные шипы и щиты. Я летаю до тех пор, пока крылья не начинает сводить от боли в мышцах, а это какие-то жалкие пять минут в воздухе. От собственного бессилия хочется ломать горы, рычать, стать уже сильнее!
«Лера, всё хорошо, ты молодец, – Арен укрывает меня крылом. – Давай возвращаться, тебе пора к Дариону, а то решит, что мы тут романтику устроили вместо упражнений».
«Я сейчас скалу какую-нибудь с землёй сравняю, чтобы мог посмотреть, чем мы занимались», – мысли сплетаются с моим рыком. Но Арен только посмеивается и гладит крылом.
Он прав, надо продолжать. Я превращаюсь в человека и, обессиленная, распластываюсь на его загривке.
Полёт до малой цитадели освежает, а посадочный манёвр над острыми шпилями и шипастыми стенами позволяет собраться перед следующим этапом тренировок.
Соскользнув с Арена, поднимаю взгляд на крыльцо: Ланабет стоит там, как амазонка: в броне, с луком, вся такая сильная и несокрушимая. Но что-то с ней не то, эта судорожная мысль охватывает меня, и лишь когда обратившийся в человека Арен выдыхает:
– Мама…
Я понимаю, что не так: нет больше кружевной
Глава 39
Моргнув, тряхнув головой, еле сдерживаю желание протереть собственные глаза: у неё… у Ланабет… она правда снова видит или это какая-то иллюзия поверх привычной повязки? Или это вовсе не Ланабет?
Растерянность Арена, надежда, страх обмана… его чувства захлёстывают меня сильнее собственных, он проходит мимо, опаляя жаром, щекоча вихрями поднявшегося рядом с ним воздуха. Сжимает мою ладонь и тянет за собой.
