– Хорошо. Сорок рублей задаток устроит? – спросил я. У меня после посещения ателье как раз четыре червонца осталось.
– Договорились, – посерьезнел лицом грузин. До него наконец дошло, что я не придуриваюсь, – племянник доставит точно в срок.
Мы скрепили сделку рукопожатием.
"Может до автовокзала дойти?" – обдумывал я мысль, когда вышел с территории рынка.
Газет типа "из рук в руки" сейчас не было, так что я рассчитывал отыскать тех, кто сдает жилье на вокзалах. Ближайший был автовокзалом, он находился в квартале от колхозного рынка. Вот я и решил начать именно с него. Но попытка успехом не увенчалась. Потолкавшись на привокзальной площади, заглянув в само здание автовокзала и поспрашивав местный персонал я так и ушел ни с чем.
"Надо было у портного спросить. Он же из местных и судя по всему участвует в серых схемах. Может с местным риелтором знаком, или как там они сейчас называются", – сетовал я на свою несообразительность, устремив стопы в сторону общежития. Но сперва нужно было зайти подкрепиться.
В студенческой столовой я неожиданно встретил Юрова. Он сидел в одиночестве и, пережевывая пищу, задумчиво смотрел в свою тарелку.
Я подсел напротив.
– Чего тебе? – поднял он на меня глаза.
– Спросить хочу, – спокойно ответил я.
– Шел бы ты…в общем, туда, куда шел, – поиграв желваками, предложил он мне свалить куда подальше.
– Спрошу и пойду, – покладисто пообещал я.
Юров выдохнул.
– Чего тебе?
– Почему Анапский район, а не Магадан? – ответ на этот вопрос меня действительно занимал, ведь не совсем же дыру предложили. Или я чего-то не понимаю? Вот и спросил, чтобы понять.
– В план распределения этого года не включили территории за Уралом, – спокойно ответил он, уже обуздав свои первоначальные эмоции при виде меня, – а Анапский район находится отсюда дальше всех.
Мы помолчали.
– Узнал, что хотел? Теперь можешь идти, – сообщил об окончании аудиенции секретарь комитета комсомола и демонстративно засунул себе в рок остатки котлеты.
– Еще один вопрос, – отозвался я, не обращая внимания на жующего и делающего вид, что меня нет Юрова.
Раз тот не отозвался, я продолжил.
– А зачем тебе вообще понадобилось меня куда-то отсылать? Зачем пытался выкинуть меня из комсомола и из университета? Нахрена тебе, секретарю комитета комсомола, сдался простой студент из глубокой провинции?
Товарищ Юров не реагировал, знал себе пережевывал котлету.
– Дело в бабе? Месть? – принялся строить я предположения.
Наконец Юров положил вилку на тарелку и вновь навел на меня свой взгляд.
– Не нравишься ты мне, – просто ответил он.
Понятно. Имеет место личная ничем не мотивированная неприязнь. Неожиданно, но вполне себе обыденно и объяснимо. Люди вообще склонны придавать значение своим симпатиям и антипатиям, холить их и лелеять. Бессмысленная травля ради травли тому яркий пример.
Я откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону раздачи. Нужно было поесть и идти в общагу. Обещал же еще с Лехой встретиться, а раз обещал, значит надо двигать.
– Ты, Чапыра, никакой не комсомолец, – между тем продолжал Юров, видимо, не заметив потерю мною к нему интереса или просто уже не мог остановиться, что называется, прорвало. – Ты асоциальный тип! Ты идешь к цели напролом, достигаешь ее угрозами, обманом и шантажом. Ты не советский человек! Я сделал все, чтобы очистить город от твоего присутствия! – желваки на лице Юрова вновь ходили, глаза горели фанатичным блеском.
– Всего доброго, Федор Александрович, приятно было пообщаться, – произнес я, вставая из-за стола и разворачиваясь в сторону раздачи.
Глава 11
В комнате Грега не оказалось, Леха тоже в коридоре не мелькнул, и я решил немного вздремнуть. Так и проспал до утра, никем не потревоженный.
Утром меня разбудили хлопанье двери и топот. Открыл глаза и увидел взмыленного Грега. Он то и дело сновал из комнаты в коридор и с кем-то там переругивался. Затем притащил откуда-то галстук, бросил его на кровать, залез в шкаф и оттуда на галстук полетели вещи: рубашки, брюки и пиджаки. Из ящика были вытащены и обнюханы носки, под кроватью нашлась искомая соседом расческа. На этом Грег выдохся, и, тяжко вздохнув, уселся на кровать рядом с наваленными на нее вещами.
Скрипя пружинами, я уселся напротив него.
– Распределение? – уточнил я.
– Оно самое, – вновь вздохнул выбившийся из сил Красников и раздраженно добавил, – какой-то мудак галстук развязал и сейчас никто не знает, как его обратно завязать.
– Да завяжу я тебе этот галстук, нашел из-за чего нервничать, – отмахнулся я от его мелких проблем, вставая.
– Ты умеешь что ли? – сильно засомневался сосед.
– Умею, – бросил я и вышел из комнаты.
Когда возвращался из туалета встретил Леху со следами тяжкого похмелья на лице.
– Ты куда вчера пропал? – предъявил он мне, обдав перегаром.
– Никуда я не пропадал. Вечером здесь уже был, – ответил я, отодвигаясь.
– А чего тогда к Дюхе не поднялся? – возмутился он.
"А я знаю кто этот Дюха и где он обитает?" – подумал я про себя, а вслух свалил все на недогадливость и усталость.
– Завтра-то ты, надеюсь, никуда не свалишь? – нахмурился Жарков.
– Не свалю. Вместе вручение дипломов отметим, – заверил я Леху, и тут вспомнил, что надо бы спросить, куда его распределили, а то совсем уже неудобно получается.
– Тоже следователем, но в другой район, – ответил Леха, улыбаясь, – в городе остаюсь!
– Поздравляю.
– Мы опять в одной общаге будем! – не мене радостно продолжил Жарков. – Можно даже вместе поселиться.
– Лех, извини, но в общаге я жить не буду, – сразу же отгородился я от такого шикарного предложения, как комната в общаге с соседом. Мне недели хватило. Я уже тоскую об одиночестве и о собственном унитазе.
– А где ты будешь жить? – улыбку на лице Жаркова сменило удивление.
– Что-нибудь придумаю, – уверил я его и хотел уже двигать дальше, но опять не срослось.
– А про девчонок чего не спрашиваешь? – услышал я вопрос, когда протягивал руку для прощания.
– А, ну да. Как там у девчонок дела? – изобразил я интерес.
– Ленку в прокуратуру распределили помощником прокурора, а Таньку в нотариат запихали, но хоть в городе оставили, как она и хотела.
– Ну и отлично, – дежурно ввернул я.
– Это да, повезло нам всем, – вновь расплылся в улыбке Леха.
От дальнейшего обсуждения этой неинтересной для меня темы, спасло появление Грега. Он, уже одетый в костюм и благоухающий моим одеколоном, выскочил из комнаты с воплем "Альберт!"
