– Вот тебе новая пленка, – сказал Павел, вставляя катушку в фотоаппарат, – Идите фоткайтесь, а мне еще траву косить надо, – с этими словами он вышел во двор, а мы с Мартой остались в комнате.
Я рассмотрел доставшийся мне фотик "Зоркий 4К", вроде понятно, что нужно делать.
– Дядя Альберт, ну дядя Альберт, – задергала меня за штанину девочка.
Пришлось уделить внимание и ей. Сделал пару фоток племянницы, остальное время я только изображал из себя фотографа, так как Марта фотосессию сворачивать не спешила, а мне было жалко пленки.
– Ладно, иди погуляй, – поймав кота за шкирку, я вручил его племяннице. Кот перевесил, но девочка быстро нашлась, взяла его за передние лапы, и они пошли.
Я же занялся фотографированием документов. Пусть, на всякий случай, у меня останутся их копии, да и узнать, что написано в записках надо. Вдруг там что-то опасное или, наоборот, обнадеживающее.
– Альберт? – Клара зашла в комнату, как только я задвинул за кресло чемодан.
– Что? – от неожиданности вопрос получился слишком резким.
Женщина нахмурилась, подошла ко мне и потрогала мой лоб.
– Ладно, отдыхай, – проговорила она, – хотела тебя попросить Павлу помочь травы накосить.
С этими словами она прошла на кухне и загремела там посудой, а я понял, что надо отсюда уезжать как можно быстрее.
Глава 15
Поселок я покинул рано утром. Из дома мы с семейством Ситниковых вышли все вместе. Павел с Кларой отправились на работу, потащив с собой Марту, чтобы по пути закинуть в детский сад, а я на полпути свернул в сторону остановки.
– Чтобы на Новый год приехал! – напутствовала меня Клара после поцелуя в щечку.
В город я добрался чуть позже десяти утра и сразу же отправился в ателье, надеясь услышать от Вениамина Анисимовича что-нибудь обнадеживающее о маклере.
– Альберт, – обрадовался портной моему приходу, сразу же проводив в служебное помещение, – хорошо, что ты подошел. У меня уже почти все готово. Последняя примерка и, думаю, дня через два костюмы можно будет забрать.
– Это радует, – я, действительно, был приятно удивлен скорости пошива.
Померив с помощью мастера уже почти готовые костюмы и рубашки, я не нашел к чему придраться.
– Отлично!
Мастер от моей похвалы смущенно зарделся.
– Вениамин Анисимович, – приступил я к основному делу после того как вновь переоделся в свою одежду, – вы что-нибудь узнали на счет маклера?
– Человек согласен встретиться и обсудить твою проблему, – осторожно ответил портной и, понизив голос, шепнул. – Минутку.
Он вышел за дверь и спустя минуту появился уже с телефоном из зала, поставил его на стол, что стоял возле двери, тянуть дальше не хватило провода.
– Эдмунд? – сказал он в трубку через какое-то время. – Это Савчук. Мы на днях с тобой моего хорошего знакомого обсуждали. Да, да… хорошо… отлично. Конечно, увидимся.
Вениамин Анисимович положил трубку на аппарат и повернулся ко мне.
– Сегодня вечеров, в восемь часов вас будут ждать в сквере напротив ЦУМа. Не опаздывайте пожалуйста. На Эдмунде будет надета белая шляпа. Вы должны будете ему сказать, что идете из ателье. Только прошу вас без имен. Он вам ответит – "мне там отлично пошили брюки", после чего вы должны произнести "а я жду костюм". Запомнили?
– Запомнил, – кивнул я, ощущая себя секретным агентом. Прямо какая-то тайная операция намечается, а не встреча клиента с риелтором.
Из ателье я помчался в общежитие упрашивать бабу Маню не выставлять меня на улицу хотя бы еще одну ночь, но этого не понадобилось.
В нашей с Грегом комнате, страдая похмельем, сидел Леха. Он вяло помешивал чай в стакане, смотря красными глазами на открывшуюся дверь.
– Здорова. Ты чего тут? – поинтересовался я, закидывая рюкзак с вещами на кровать.
– Меня выселили, а комнату закрыли на ремонт, – пожаловался он мне.
– А сосед твой куда делся? – я раскрыл шкаф, и стал размышлять брать ли что-то с собой из вещей Альберта.
– Домой уехал, – вздохнул Леха, перестав бренчать ложкой по стеклу.
– А ты чего тут сидишь? – придя к выводу, что своими обойдусь, я захлопнул дверцы.
– Завтра поеду, – кивнул своим мыслям Жарков и, не вынимая ложки, отхлебнул чай из стакана.
– А Грег где?
– Так уехал.
Вот тебе и раз. Даже не попрощались.
– А ты документы в отдел кадров уже отдал? – спросил меня Леха, отвлекая от мыслей о бывшем соседе.
– Нет еще. Сейчас поеду, – съездить действительно было необходимо, а до восьми вечера я сегодня свободен.
– Слушай, а давай в общагу вместе съездим и комнату застолбим, – предложил мне Жарков, оживая на глазах.
– Какая общага? Я же сказал, что не буду там жить, – раздраженно ответил я.
– А прописка?
– Чего прописка? – не понял я.
– Тебя пропишут там, где ты будешь жить? – не унимался Жарков. – Ты вообще где жить то будешь?
– Да не знаю я еще. А вот насчет прописки – сильно сомневаюсь, – я задумался.
От размышлений меня оторвал Леха.
– Так чего ты тогда тупишь? Давай в общагу вместе заселимся. Прописку получишь и живи потом где хочешь, а я один в комнате останусь, без соседа, – предложил он выгодный для обоих вариант.
– Уговорил, поехали, – решился я.
До ведомственной общаги мы, загруженные вещами, добрались на автобусе. Ехать пришлось на край города, отчего мне совсем перехотелось здесь жить. Добираться отсюда до работы придется больше часа. Лехе, правда, было ближе. Общага находилась в том же районе, где ему предстояло служить.
Комендант общежития, отставной служака, заселил нас на второй этаж в двухместную комнату. Такую же обшарпанную, как и в университете: те же самые скрипучие кровати и переломанная предыдущими жильцами деревянная мебель, еще и с видом из окна на мусорные баки.
– Борис Петрович, а другой комнаты у вас нет? А то я аллергик. Запах мусора меня убьет. Вам же не нужен труп в общежитии? – развернувшись от окна к коменданту, поинтересовался я.
– Какой труп? Кто ты? – по началу растерялся он, но быстро смог взять себя в руки. – Других свободных комнат нет! – категорично заявил он, вот только выражение лица указывало на наличие вариантов.
– Борис Петрович, ну разве можно так сразу рубить с плеча, – изобразил я самую располагающую из своих улыбок. – А если подумать? Проверить записи? Пошуршать? – на последнем слове из моего кармана раздался хруст червонца, и показался его уголок.
– Подумаем, – покладисто согласился он, и поманил меня в коридор. Куда мы и вышли, оставив в комнате озадаченного Леху.
