Тот ответил крепким рукопожатием.
– Рад знакомству, – не остался он в долгу. – Заходи в любое время, будем рады.
– Обязательно, – пообещал я и отступил к выходу.
– Альберт, ты так быстро уходишь? – донесся до меня из комнаты Настин голос, а следом в прихожей показалась и она, встав между супругами Митрошиными.
– Дела, – я добавил в голос изрядно сожаления.
– Ты бы хоть телефон оставил, – она недовольно поджала губы.
– Чего нет, того нет, – развел я руками, наконец справившись с сандалиями. – До свидания, – еще раз попрощался я и вышел за дверь.
Глава 19
Пробивной трезвон будильника вырывает меня из сна и заставляет открыть глаза.
"Чего так рано?" – не могу понять спросонья. Зато следующая мысль выбивает из меня остатки сна, и я вскакиваю с кровати. Сегодня первый рабочий день, чтоб его… матерясь, иду в санузел.
Сытный завтрак из глазуньи с местной колбасой – все это я кладу на кусок батона, сверху придавливаю сыром и толкаю в рот, запивая чаем.
Возвращаюсь в комнату, достаю из шкафа сперва белоснежную рубашку, а затем вместе с плечиком – серо-синий в едва заметную мелкую клетку костюм-двойку. Его я вешаю на дверцу, а рубашку сразу надеваю на себя. Встаю напротив ростового зеркала, первым делом причесываюсь, а затем застегиваю на рубашке пуговицы лишь две нижние оставляю нетронутыми. Следом залезаю в брюки, застегиваю черный кожаный ремень. Приходит черед галстука. Он однотонный, темно-серого цвета. Завязываю его полувиндзорским узлом. Сажусь на кровать, натягиваю носки и сразу же обуваюсь в приготовленные с вечера туфли. Последним надеваю однобортный пиджак на двух пуговицах, с шлицами по бокам. Придирчиво смотрю на свое отражение, взгляд цепляется за пустой верхний карман. Не хватает платка, но для этих мест и так сойдет.
Беру кожаный черный портфель небольшого размера, лишь бы документы влезли и выхожу из квартиры. До райотдела двадцать пять минут прогулочным шагом – выяснил на днях в разведывательных целях. Местный общественный транспорт у меня вызывает стойкое неприятие, служба такси здесь не развита, своего автомобиля нет. Вот и остается вариант – добираться до работы пешком.
Мне нужно прибыть на место к девяти, а сейчас полдевятого утра. На улице много народу – тоже спешат на работу, многие тащат на прицепе недовольных ранней побудкой детей, что оглашают окрестности ревом.
Обгоняю тройку что-то громко обсуждающих мужиков. Улыбаюсь идущим мне на встречу молодым женщинам. Слышу в ответ неожиданную реплику про иностранца. Оборачиваюсь и посылаю незнакомкам воздушный поцелуй, те в ответ смотрят на меня широко распахнутыми глазами. Настроение выравнивается. Оставшийся путь проделываю, вспоминая события прошедших двух недель, что пролетели как-то незаметно и большей частью в ничегонеделании. Словно набирался сил в преддверии грозных дней.
Медкомиссию я прошел и был признан к службе годным. Тестирование тоже прошло нормально, заполнил длиннющий опросник с хитроумными вопросами типа "Восхищаетесь ли вы мошенниками?" и "Пройдете ли вы мимо упавшего человека?" и три варианта ответа – "да", "нет", "не знаю". Еще был тест на абстрактное мышление и логику с построением и поиском схожих фигур из предложенных. Была мысль проставить галочки наобум и быть признанным негодным по причине умственной отсталости и девиантного поведения, но решил, что этот финт не пройдет, у них же мой диплом лежит, а там средний бал четыре с половиной, и положительная характеристика от комсомола. Наорут и пошлют на пересдачу – и это все, чего я добьюсь своим демаршем.
Так что пришлось погрузиться в тесты и отрабатывать их всерьез. Нарешал на "рекомендован" к службе. Самый высший результат – это "рекомендован в первую очередь", аутсайдеры – "рекомендован в последнюю очередь" и "не рекомендован". Огорчаться мне или радоваться – пока не определился. Неохота думать, что до высшей оценки интеллектом не дотянул, буду считать, что сыграла роль моя социальная чуждость. Так и порешим.
Еще за это время наконец-то поменял прописку – сменил одно общежитие на другое. Когда пришел выписываться, меня в главный корпус университета подтянули, где с упреком "чего раньше не пришел, у нас же отчетность!" выдали деньги в размере ста пятидесяти рублей.
Нашел фотоателье и проявил пленку. Снимки получились нечеткими, но прочесть текст было можно. Осталось перевести. Для этих целей я купил русско-немецкий словарь, но рукописные буквы тормозят перевод.
Более-менее устроил быт, все-таки поклеил новые обои, правда дешевые бумажные, с абстрактным рисунком, два раза постирал на чудо-агрегате. Холодильник урчит и всхрапывает, сообщая мне что я не один в этой чужой квартире. Раздобыл новое сидение для унитаза, а вот туалетной бумаги, весь город обошел, но не нашел, пришлось купить обычную вату в аптеке, жесткие, красящие свинцом, газеты – не для попаданцев.
В общем, жизнь налаживалась вплоть до сегодняшнего дня. Не знаю, как там дальше пойдет, но я сосредоточен и готов дать отпор агрессорам. С таким настроем я и взбежал на крыльцо, где увяз в пробке возле дежурной части. Нет, никакой проверки документов не было, на входе толпились вызванные в отдел обычные обыватели, что пытались вызнать у дежурного, куда им податься в этом трехэтажном здании, чтоб найти искомое. Из-за чего сотрудникам приходилось преодолевать препятствие и пробираться к вожделенной лестнице. Их примеру я и последовал. Мне нужно было на третий этаж в кабинет начальника следствия.
Возле двери с нужной табличкой никого не было. Я постучался, но не дождавшись приглашения, сам открыл дверь. В кабинете сидели две женщины в гражданской одежде. Молодая, что, не отвлекаясь, печатала на машинке и постарше, которой навскидку было около сорока. Стало понятно, что кабинет проходной, а сам начальник сидит за следующей дверью.
Та, что постарше, при моем появлении подняла взгляд от лежащих перед ней на столе бумаг и строго посмотрела на меня.
– Молодой человек, вам кого?
– Здраствуйте, – перешагнул я порог и широко улыбнулся. Молодая, перестав стучать по клавишам, ответила мне тем же, а вот старшая психологическому приему не поддалась.
– Вы верно Чапыра? – изучающе уставилась она на меня поверх очков.
Короткие завитые волосы, аккуратным образом уложены. Губы подведены коричневой помадой. Строгая блузка темно-бардового цвета, застегнутая под самое горло. Мой внутренний голос пожелал мне не ссориться с этой дамой.
– Он самый. Альберт Анатольевич, – подтвердил я, – Мне назначено на девять часов, – пояснил, приближаясь к ее столу.
Молодая, вконец позабыв о работе, глазела на меня во все глаза. Любопытство победило субординацию, и она перебила, собирающуюся что-то сказать старшую.
– Вы новый следователь, да?
И тут же была поставлена на место.
– Ира, не отвлекайся. До обеда должно быть уже все готово!
