– Храмцов уже подъехал? – отодвинув своим упитанным плечом худого зятя от стекла, спросил он у дежурного.
– А вы кто? – дежурный подозрительно обвел его взглядом.
– Я первый секретарь райкома партии, – самодовольно представился Свиридов.
– Только что, – напрягся дежурный.
– Проводите нас к нему, – отдал приказ, привыкший к подчинению, Свиридов.
В кабинет начальника милиции, Свиридов зашел вальяжной походкой уверенного в своих силах человека. Храмцов был не один. Первый гость, судя по форме был из прокурорских, но чина невеликого, а лицо второго показалось ему смутно знакомым, вот только память отзываться не спешила, отчего он нахмурился. Неучтенные факторы Свиридов не любил.
– Виктор Павлович, – хозяин кабинета вышел из-за стола и сделал пару шагов навстречу важному гостю.
– Роман Александрович, мне сообщили, что ваши сотрудники моего племянника задержали, – Свиридов сразу перешел к делу. Время не для длинных вступлений – ночь на дворе. – Вот приехал узнать, в чем собственно дело.
– Присаживайтесь, – Храмцов указал им с Ломакиным на стол, что занимал половину кабинета, и за которым уже сидели два других гостя.
– Что значит присаживайтесь? – из-за спины раздался возмущенный голос зятя. – Мой сын сильно избит! Ему нужно в больницу! Немедленно его выпустите!
Свиридову пришлось подтащить родственника к стулу и надавить на плечо, чтобы тот сел за стол.
Хозяин кабинета тоже проигнорировал реплику Ломакина – старшего. Когда все расселись, он начал представлять прокурорских первому секретарю райкома.
– Знакомьтесь, это Митрошин Борис Аркадьевич, заместитель прокурора Индустриального района, – названная должность Свиридова не то чтобы не впечатлила, но точно не обеспокоила. – А это старший следователь прокуратуры Болотов Игнат Савельевич, – этот гость начальника милиции также удостоился сухого кивка от Свиридова.
– Может вы нам все-таки расскажите, что произошло? – поторопил первый секретарь Храмцова.
– Ваш племянник нанял трех уголовников и напал на возвращающихся из кино девушку с парнем. Девушка – это моя дочь, а парень – следователь из моего района, – включился в разговор Митрошин.
Говорил он, не повышая голоса, но его слова словно хлестали Свиридова по лицу. Такого тона в отношении себя первый секретарь райкома допустить не мог.
– Что значит нанял?! Что значит напали?! Вы соображаете в чем обвиняете моего племянника?! – изобразил он свой дежурный рык, который приводил слушателей в трепет.
– Это значит, что ваш племянник в составе группы лиц по предварительному сговору совершил преступление, – Митрошин не отводил взгляд, не ерзал и всем своим видом показывал, что полон решимости ввязаться в войну со всем районным комитетом партии.
– Это ложь! Мой сын не мог! – вновь подал голос Ломакин-старший.
– Увы, но это правда. Подельники сдали его с потрохами, – развел руками Храмцов.
– Его оговорили! – взревел Свиридов. – Вы что поверили каким-то уголовникам?!
– Ваш племянник во всем сознался и написал явку с повинной, – добавил Храмцов.
– Вы выбили из него признания! – вскочил со стула Ломакин-старший.
– Выбирайте выражения! – багровея, заорал в ответ Храмцов.
– Товарищи, успокойтесь! – грохнул кулаком по столу Свиридов. – Коля, помолчи! – сверкнул глазами он на зятя и тот сразу сел на место.
– Роман Александрович, расскажите подробнее, как все произошло, – сбавив обороты, еще не попросил, но уже не потребовал у Храмцова первый секретарь райкома.
Слушали родственники Кирилла Ломакина внимательно и обоим услышанное совершенно не нравилось. Ломакин – старший по ходу рассказа все больше бледнел, нервно наглаживая костяшки пальцев, а Свиридов, наоборот, багровел и морщил лоб, прикидывая в уме, как отразятся подвиги племянника на его карьере. И в конце концов пришел к выводу, что выйти данная информация из этого кабинета не должна.
– Что грозит Кириллу? – первым пришел в себя, как ни странно, Ломакин.
– Пока наш следователь возбуждает дело о грабеже, а это до семи лет лишения свободы, – начал отвечать Храмцов. – Но еще есть вопрос о нападении на представителя власти и о попытке изнасилования.
Ломакин застонал, прикрыв лицо руками, а Свиридов выругался. Бой предстоял серьезный.
Так оно и вышло. Переговоры затянулись на час с лишним. Первые полчаса все только и делали, что орали друг на друга, меряясь возможностями и связями, да сыпали угрозами. Конструктив начался лишь после того как все выдохлись.
Племянника удалось отстоять большей частью из-за того, что интересы всех заинтересованных лиц совпали. Свиридову был не нужен судимый родственник. Митрошину – чтобы в уголовном деле фигурировало имя его дочери. Храмцов отрицательно отнесся к преступлениям против власти на подконтрольной ему территории. Так что вариант, где трое уголовников ограбили прохожего, всех устроил.
– Нападение произошло, когда Чапыра был не при исполнении и преступники не могли знать, что он сотрудник правоохранительных органов, – подытожил довольный достигнутыми договоренностями Храмцов.
Болотов вновь промолчал. Этот неприятный человек в переговорах не участвовал, лишь отвечал время от времени на уточняющие вопросы Храмцова. И все время насмешливо скалился. А чего ему не быть довольным? Теперь у него в должниках сам Свиридов.
– А этот Чапыра, он не взбрыкнет? – осторожно спросил Ломакин-старший, когда все начали вставать со своих мест.
– Он обычный следователь. Сделает, что велят, – отмахнулся от глупого предположения своего родственника Свиридов.
– Роман Александрович, надо бы Чапыру как-то поощрить за помощь в задержании опасных преступников и помощь в раскрытии серии грабежей, – не обращая внимание на заявление первого секретаря райкома, произнес Митрошин. От его слов Храмцов притормозил посреди кабинета. – Все же молодой человек пострадал и ему нужно дать хоть какую-то компенсацию. Вы же не хотите, чтобы он болтал на каждом углу об этой истории?
– Что-то я не заметил, чтобы он пострадал, – недовольно отозвался начальник милиции.
– У него ребра сломаны, под водолазкой бинты не видно, – пояснил Митрошин.
– Даже так, – нахмурился Храмцов, получив новые данные.
– Борис Аркадьевич дело говорит, – поразмыслив, поддержал предложение заместителя прокурора Свиридов. Слухи ему были совершенно ни к чему. Так что пусть этому Чапыре, ну и фамилия, заткнут рот какой-нибудь наградой.
– Хорошо, поощрим, – сдался под двойным натиском начальник милиции. Вопрос был для него несущественным, поэтому упираться он не стал. – Благодарность ему объявлю.
– Думаете ему этого хватит? – засомневался Ломакин-старший.
– Он же комсомолец! – заявил на это Свиридов.
