Декан Харрис также почти позабыл о нем, если бы не разговор, состоявшийся две недели назад во время научной конференции в Сан-Франциско.
– Послушай, Бобби, – обратился к нему однажды вечером, когда они сидели и выпивали, профессор Стэнфордского университета, давний приятель Харриса, – на твоем месте я бы не спускал глаз с этого твоего парня, Лорда. Кое-кто находит, что две его последние статьи просто великолепны. С синтезом у него все в порядке, да вот только мы никак не можем добиться столь же великолепных результатов, как он.
В ответ на просьбу Харриса объяснить подробнее, что он имеет в виду, его собеседник добавил:
– Я вовсе не хочу сказать, что Лорд нечестен, мы все знаем, что он хороший ученый. Но создается впечатление, что этот молодой человек чересчур торопится, слишком уж спешит. А нам с тобой, Бобби, известно, чем это чревато, – то тут, то там углы начинаешь срезать, результаты экспериментов подгонять под те, которые хочешь получить. Опасность усугубляется, когда ученый самонадеян. Так что мысль моя сводится к следующему: ради блага университета штата Иллинойс и вашего собственного будьте начеку!
Декан Харрис кивком поблагодарил за совет. Он был встревожен не на шутку.
По возвращении он вызвал к себе руководителя отдела, в котором работал Лорд, и рассказал ему об этом разговоре. Затем попросил поподробнее ознакомиться с двумя последними докладами Лорда.
На другой день руководитель отдела вновь появился в кабинете декана. Да, доктор Лорд не отрицает, что существует некоторое расхождение во мнениях относительно последних результатов его исследований, опубликованных в печати. Он намерен вновь повторить эксперименты и, если потребуется, готов опубликовать поправку.
На первый взгляд Лорд вел себя корректно. И все же трудно было удержаться от вопроса: а стал бы Лорд предпринимать какие-либо действия, если бы никто не усомнился в его результатах? Вот и теперь, две недели спустя, декан Харрис по-прежнему ломал голову над этим, но тут его секретарша объявила:
– Доктор Лорд ожидает в приемной.
* * *
– Вот как обстоит дело, – минут через десять подвел итог Винсент Лорд. Он сидел лицом к декану по другую сторону стола. – Вы ознакомились с моими достижениями, отраженными в библиофафии. Полагаю, что они более солидны и впечатляющи, чем результаты работы любого другого ассистента профессора у нас на факультете. Честно говоря, никто даже в сравнение не идет. Кроме того, я вам изложил свои планы на будущее. Принимая все это во внимание, я считаю, что мое ускоренное продвижение было бы совершенно оправданно и я на него могу рассчитывать.
Сложив ладони, декан посмотрел сквозь кончики пальцев на доктора Лорда и с легкой улыбкой заметил:
– А вы не страдаете излишней скромностью.
– А почему, собственно, я должен ею страдать? – Ответ прозвучал резко и без тени юмора. Темно-зеленые глаза Лорда впились в декана. – Я свой послужной список знаю не хуже других. Мне также известно, что есть у нас на факультете люди, у которых работ несравненно меньше, чем у меня.
– Если вы не возражаете, – тут в голосе декана зазвучали жесткие нотки, – мы не будем говорить о других. Сейчас речь идет о вас.
Тонкое лицо Лорда вспыхнуло.
– Я вообще не вижу тут никакого вопроса. Все и так предельно ясно. По-моему, я только что все вам объяснил.
– Да, объяснили. И весьма красноречиво. – Декан Харрис решил, что не позволит спровоцировать себя на резкость. К тому же Лорд был действительно прав в оценке своих заслуг. Зачем бы ему изображать наигранную скромность? Даже его напористость можно понять. Многие ученые – и декан это знал по собственному опыту – попросту не имеют времени, чтобы овладевать правилами дипломатического этикета.
Значит, уступить и согласиться с требованием Лорда о быстром продвижении? Нет. Декан Харрис уже принял решение: он на это не пойдет…
– Доктор Лорд, – голос декана звучал спокойно, – на данном этапе я не могу рекомендовать вашу кандидатуру на должность доцента.
– Не можете? Почему?
– Я не считаю, что выдвинутые вами обоснования достаточно убедительны.
– Что вы имеете в виду под словом «убедительны»? Лорд стрелял словами, словно командир на плацу, и тут декан решил: всякому терпению есть предел.
– Я полагаю, для нас обоих будет лучше закончить этот разговор, – холодно ответил Харрис. – Всего доброго!
Но Лорд даже и не подумал сдвинуться с места. Он продолжал сидеть перед деканом, лицо его горело.
– Я прошу вас пересмотреть свое решение. В противном случае вы можете о нем пожалеть.
– Пожалеть? Каким же образом?
– Я могу принять решение уйти из университета.
– Мне будет жаль, если это случится, – ответил декан, причем совершенно искренне. – Ваш уход будет потерей для университета… Но, с другой стороны, – и тут декан позволил себе слегка улыбнуться, – я уверен, что даже после вашего ухода данное учреждение не прекратит своего существования.
Лорд встал. Щеки его пылали. Не сказав больше ни слова, он выскочил из кабинета, с грохотом хлопнув дверью.
Напомнив себе – в который раз, – что кроме прочих обязанностей он должен спокойно и справедливо обходиться с отнюдь не спокойными, талантливыми людьми, чье поведение не всегда укладывается в обычные рамки, декан приступил к другим делам.
Но доктор Лорд не мог так быстро «отключиться». В голове у него словно вновь и вновь прокручивалась магнитофонная запись их беседы, с каждым разом ожесточая его все больше. В конце концов он возненавидел не только Харриса, но и весь университет.
Винсент Лорд подозревал – хотя об этом и не упоминалось во время их беседы, – что отказ в продвижении на должность доцента был в какой-то мере связан с теми небольшими поправками, которые ему пришлось внести в две свои последние публикации. Это подозрение еще больше распаляло его гнев, так как в его представлении данный случай был мелочью в сравнении с общим значением его научной работы.
И когда три месяца спустя на научной конференции в Сан-Антонио председатель компании «Фелдинг-Рот» предложил ему стать «членом их команды» – что означало приглашение на работу, – он сказал: «Ну что же, вполне возможно».
И с научной точки зрения предложение выглядело заманчиво, и обещанный ему оклад почти вдвое больше, чем он имел в университете штата Иллинойс.
Ради справедливости следует заметить, что деньги сами по себе значили для Лорда почти столь же мало, как и еда. Его личные потребности были очень скромными, и он никогда не испытывал затруднений, живя на свою университетскую зарплату. Но деньги, предложенные ему фармацевтической компанией, были еще одним выражением признания его научных заслуг. В сентябре 1957 года Лорд приступил к работе в компании «Фелдинг-Рот».
Почти одновременно произошло неожиданное событие. В начале ноября директор научно-исследовательского отдела компании, сидя за своим микроскопом, умер от обширного кровоизлияния в мозг. Винсент Лорд оказался самой подходящей кандидатурой на эту должность.
