Был объявлен перерыв на ленч. Обратившись к Селии, сенатор Донэхью сказал:
– Миссис Джордан, вы свободны. Но прошу вас после перерыва снова явиться в зал для ответов на дополнительные вопросы. – Затем Донэхью объявил:
– Свидетелем после перерыва вызывается доктор Лорд.
* * *
Куэнтин и Селия перекусили бутербродами и кофе из термоса, сидя в машине, которая ждала их у здания старого сената.
– Так будет быстрее, и мы сможем поговорить без свидетелей, – сказал Куэнтин, предлагая ей такой вариант ленча.
Винсент Лорд отказался составить им компанию, сославшись на дела.
– Вас хотят замарать, вас лично, – сказал Куэнтин. – Что вы об этом думаете?
– А что бы об этом думал любой на моем месте? – скривив лицо, ответила вопросом на вопрос Селия. – Мне это неприятно.
– В этом заключается их тактика, – заметил адвокат, отпивая обжигающе горячий кофе. – В любом расследовании подобного рода, а по сути дела, это чистое политическое трюкачество, нужен козел отпущения, на которого можно свалить всю вину. Вот вы им и подвернулись под руку, поскольку представляете компанию. Но я могу кое-что сделать, чтобы изменить подобное положение.
– Что именно?
– Позвольте для начала объяснить вам предысторию того, что происходит. Донэхью и его люди знают о том, что вы выступали против монтейна, и о том, что именно этим было вызвано ваше отсутствие. На этот счет сомнений быть не может – это люди дотошные. Им, вероятно, также известно, на каких условиях вы согласились вернуться в компанию, и они наверняка знают о декларации «Фелдинг-Рот» и о том, что вы являетесь ее автором.
– Тогда почему же…
– Выслушайте меня до конца. И еще: постарайтесь взглянуть на все происходящее с их точки зрения. Вы спрашиваете: зачем людям Донэхью надо пытаться опорочить ваше общественное лицо? Но если они не будут этого делать, на ком же еще им остается сосредоточить свои нападки? Конечно же, не на покойнике; до него добраться они не могут.
– Кажется, я вас понимаю и разделяю ваше мнение о политическом трюкачестве, – согласилась Селия. – Но тем не менее разве истина вовсе уж не играет никакой роли?
– Если бы я как адвокат представлял противоположную сторону, – сказал Куэнтин, – то ответил бы на ваш вопрос следующее: «Да, истина всегда важна». Но в случае с монтейном истина заключается в следующем: компания «Фелдинг-Рот» выбросила этот препарат на рынок и несет всю вытекающую отсюда ответственность. Что касается вас лично – да, вы подали в отставку. Но ведь вы также и вернулись в компанию и, таким образом, приняли на себя долю ответственности за монтейн, пускай задним числом. Конечно же, – тут Куэнтин мрачно ухмыльнулся, – я мог бы все это оспорить, изложив с противоположных позиций, причем не менее убедительно.
– Ох уж эти адвокаты! – рассмеялась Селия, но смех ее был натянутым. – Вы вообще хоть во что-нибудь верите?
– Кое-кто пытается. Но вечная необходимость приспосабливаться делает нашу профессию вредной.
– Вы говорили, что в состоянии что-то сделать. Что именно?
– В подкомитете, – заметил Куэнтин, – существует меньшинство. Несколько членов из этой группы дружественно относятся к вашей отрасли. Там также существует совет меньшинства. Никто из них пока что не выступил и, вероятно, не выступит, поскольку это может быть истолковано как выражение поддержки монтейна. Но кое-что один из них может сделать, если я обращусь с просьбой о такой услуге: вам зададут вопросы, которые помогут раскрыть ваше истинное лицо, и тем самым вы сможете предстать в выигрышном свете.
– Если такое и случится, поможет ли это компании?
– Нет. Вероятно, даже наоборот.
– В таком случае давайте об этом забудем, – ответила Селия.
– Ну, если вы настаиваете, – с грустью заметил Куэнтин. – Ваша голова на плахе – вам и кровь проливать.
Винсент Лорд занял место перед микрофоном для свидетелей, как только дневное заседание было объявлено открытым.
Как и утром, вопросы задавал Урбах. Для начала он попросил Лорда рассказать свою научную биографию. Затем адвокат комиссии остановился на ранней стадии разработок, связанных с монтейном. Лорд отвечал на все вопросы уверенно. Чувствовалось, что он полностью владеет собой.
Примерно через пятнадцать минут Урбах спросил Лорда:
– Накануне поступления монтейна в продажу, когда в вашей компании уже знали о сообщениях из Австралии, Франции и Испании, вы выступали с предложениями об отсрочке?
– Нет, не выступал.
– Почему? Объясните.
– Решение об отсрочке в тот период могло принять только руководство компании. Моя роль как директора научно-исследовательского отдела ограничивалась чисто научными рекомендациями.
– Пожалуйста, уточните.
– Охотно. Моя задача заключалась в научной оценке информации, которой мы тогда располагали и которая поступала из компании «Жиронд-Шими». Основываясь на ней, я не видел причин рекомендовать отсрочку монтейна.
– Вы употребляете термин «научная оценка», – продолжал настаивать Урбах. – Но если отойти в сторону от науки, было ли у вас какое-то предчувствие, может быть, инстинктивное, связанное с упомянутыми сообщениями из трех стран?
Впервые, прежде чем ответить, Лорд замешкался.
– Возможно, оно у меня и было.
– Возможно или наверняка?
– Ну, в общем, я испытывал беспокойство. Но опять-таки для этого не было никаких научных оснований.
Селия, она позволила себе немного расслабиться, при этих словах вновь собралась.
Тем временем Урбах продолжал:
– Доктор Лорд, если я правильно вас понял, перед вами возникала своего рода дилемма?
– Ну, в общем, да.
– Дилемма между позицией ученого, с одной стороны, и «беспокойством» – я пользуюсь вашим выражением – с другой, чисто человеческой? Я вас правильно понял?
– Полагаю, подобная оценка допустима.
– Сейчас речь идет не о том, что вы предполагаете, равно как и не о моих оценках. Суть вопроса в том, что говорите вы.
– Ну что ж.., хорошо, я бы именно так и выразился.
– Благодарю вас.
Взглянув в свои записи, адвокат комиссии сказал:
– И последнее: скажите, доктор, после того как вы ознакомились с сообщениями, о которых мы говорили, вы продолжали поддерживать идею запуска монтейна в производство и продажу?
– Нет, я ее не поддерживал.
Селию словно током ударило. Лорд лгал. Ведь он не только выступал в поддержку монтейна, он проголосовал за это на совещании у Сэма, презрительно отбросив в сторону сомнения Селии и проигнорировав ее страстные доводы повременить с запуском препарата.
